Page 77 - Сказки «Птицы - Лунницы»

Марк ощутил непреодолимое желание запустить в него пальцы, на что туман ответил
ему лёгким рукопожатием. Может быть даже дружеским, но Марк тотчас выдернул
руку. На фоне зелёного города и неба туман был таким белоснежно-чистым и даже
красивым. Но Марком вдруг овладело чувство смутной тревоги. «Ты ведь знаешь,
что выберешься отсюда нескоро, — нашептывало ему что-то. — Что может быть
ужасней, чем проводить в этом унылом городе бесконечное число унылых дней?»
Марк подумал было о друзьях, но их лица быстро таяли в памяти, словно кто-то
стирал их ластиком, а смех становился всё тише и тише. Потом перед ним, точно
в немом кино, возник образ красивой женщины с чёрными волосами, женщины
уходящей навсегда и оставляющей Марка одного в холодном ветреном Грэйтауне.
Тоска, которая почти перестала его мучить, отозвалась новой болью. «Вот зачем я
сюда приехал, — сказал себе Марк, — найти покой». «Конечно покой, — шептал
туман. — Иди за мной». «А пропади оно всё — и Грэйтаун и Последний город!»
Женщина в кремовом пальто так же тихо стояла на границе тумана, думая
о чём-то своём. И, наконец, сделала шаг вперёд. Потом ещё один. Марк заметил
её движение краем глаза и, не успев ни о чём подумать, бросился к ней и рывком
вытащил её из тумана. В тот же миг белый охотник, пойманный на преступлении,
поднялся над каналом и уплыл по своим туманным делам.
— Что вы наделали? — испугано закричала женщина. — Он же улетел... Что
мне теперь делать?
— Жить, — просто ответил Марк.
Женщина зло посмотрела на него.
— Что вы хотите этим сказать?
— То что сказал. Вы ведь хотели умереть, не так ли? По-моему, этот странный
туман охотится за душами. Вы же слышали о чём он нашёптывает.
— В любом случае это моё решение. Зачем вы мне помешали?
— Сам не знаю, — признался Марк. — Как-то получилось само собой. Я же не
знал, что вы хотите свести счёты с жизнью.
Женщина села на скамью вжавшуюся в серо-зелёную стену дома. У неё были
вьющиеся волосы цвета пшеницы, подколотые двумя китайскими шпильками
и очень грустные тёмно-синие глаза, вобравшие в себя все женские печали,
разочарования и предсказания, и льняная усталость дрожала на её ресницах. Она
смотрела в пустоту перед собой и молчала. Марку стало неловко.
— Надо отсюда уехать поскорее, — посоветовал он.
— Скорее не получится, — сказал кто-то откуда-то сверху. — Экий вы оптимист.

76