Page 66 - Краеведческий бюллетень

мне, как равные к равному. И сколько духовного удовлетворения, сколько
I
радости приносило мне сознание этого. Только во время общения с ними

Я точно не помню, но, кажется, это было в 1896-97 гг., когда на восточ­ я чувствовал, что мое человеческое достоинство уважается другими людь­

ном побережье Сахалина, в посте Александровском2, поселились человек ми, что я, будучи каторжником, вместе с тем и человек. До того же, как в

двадцать японцев, которые занимались рыболовством и мелкою торгов­ каторжной тюрьме, так и на «вольной» каторге я в течение долгих лет

лею. Как торговцы, они побывали по своим делам во всех более или менее встречал лишь презрительное и высокомерное отношение ко всему тому,

населенных, видных пунктах острова и находились вследствие этого в по­ что составляет святую святых человека.

стоянных сношениях с русскими чиновниками и купцами. Однако незна­ Надо сознаться, что мои ученики-японцы относились исключительно

ние русского языка являлось часто большим препятствием для их торго­ задушевно к тем каторжникам, которые попадали на Сахалин за полити­

вых сношений с русскими, и неоднократно многие из японцев обраща­ ческие преступления, особенно, если являлись представителями малень­

лись к русским купцам и просили достать им учителя русского языка. ких наций, населяющих Россию. Некоторые из моих учеников сильно за­

В это время я уже был «квартирным» каторжником, и обстоятельства интересовались моим прошлым и спрашивали меня подробно о причи­

сложились так, что купцы мои предложили именно мне учить японцев нах моей ссылки на каторгу. Я рассказал им об условиях, в которых турец­

русскому языку. Обратились они ко мне еще потому, что до этого я был на кая Армения жила под гнетом турецкого владычества, рассказал, как в

Сахалине единственным каторжником, занимавшимся с детьми разного 1890 году я перешел во главе четы5 из 120 человек в Турцию, лелея мечту

ранга чиновников3, конечно, даром. об освобождении армян, рассказал о наших столкновениях по ту сторону

Что и творить - я с радостью согласился принять предложенную мне русско-турецкой границы с курдами и турецкими войсками, о том, как,

работу за ничтожное вознаграждение, и то, главным образом, натурою. Но попав снова в Россию, мы были окружены русскими войсками и сдались

как бы ничтожно ни было мое вознаграждение, оно все-таки имело для меня им без сопротивления, так как мы ничего не имели против русского пра­

большое значение, ибо я был отцом семейства, и питались мы тогда только вительства. Рассказал, как одна часть моей четы избавилась тем, что вов­

рыбою и картофелем, который произрастал неподалеку от моей избушки. ремя, до осады русскими войсками, ушла в горы, а нас заарестовали, суди­

Я стал заниматься с моими учениками. Они оказались довольно спо­ ли и приговорили к каторге на разные, но долгие сроки...

собными, быстро воспринимали уроки и вообще оставляли впечатление Они слушали меня с большим вниманием, делая время от времени

интеллигентных, образованных людей. И с течением времени, чем больше свои замечания. Впоследствии в японских газетах появился в сжатом виде

я их узнавал, тем приятнее было сознавать, что они не смотрят на меня рассказ о моей ссылке, написанный, очевидно, одним из моих учеников.

свысока, что они нс относятся ко мне так, как принято на Сахалине отно­ Позже я сообщал им подробные сведения о современной армянской дей­

ситься к беззащитному и клейменному4 каторжнику. Они относились ко ствительности, о политическом и экономическом положении армян, а они

печатали периодически мои сведения в японских газетах. Но, к сожале­

нию, я не мог сообщить им более новых данных о нашей жизни, так как в

течение целого ряда лет ни я, ни другие каторжане не получали никаких
-Административный центр Сахалина пост Александровский находился на за­ вестей с родины и были совершенно отрезаны от остального мира.

падном побережье острова. На восточном побережье Сахалина на рубеже XIX- Занимались с учениками моими по-русски, я старался тем временем
XX столетий не было ни одного важного в административном или экономическом
учиться японскому языку и через некоторое время порядком-таки ознако­
отношении населенного пункта.

3 Данная информация является не совсем точной. Подавляющее большинство мился с ним. Это обстоятельство, в свою очередь, было причиной того,
учителей, работавших на Сахалине в период каторги, были из числа грамотных что мы еще больше сблизились. И, таким образом, мое положение катор­

ссыльнопоселенцев и ссыльнокаторжных (в том числе - политических). (См.: Па­ жника значительно изменилось к лучшему, если вообще на Сахалине су­

нов, А. А. Сахалин, как колония. М, 1905. С. 84-85). Из этого же слоя вербовались ществует понятие «лучшего положения». Но все-таки, в сравнении с дру­
частные учителя, занимавшиеся с детьми чиновников и других платежеспособ­ гими моими товарищами по судьбе, я жил более или менее сносно, опять-

ных слоев населения острова. Вполне естественно, что данная работа оплачива­
таки по сахалинскому масштабу, конечно.
лась. Так, уроками зарабатывали себе на жизнь сосланные на Сахалин государ­
ственные преступники В. Бражников, Г. Госткевич, Б. Еллинский, И. Манучаров, Скоро произошло еще одно, благоприятное для меня, событие, кото­

И. Мейснер, С. Хроновский, Л. Штернберг. См.: Тригони М. После Шлиссельбурга// рое еще больше облегчило мое положение.
Былое. 1906. № 9. С. 52-54; Госткевич Г. Записки пролетарца // Каторга и ссылка.

Кн.27. М., 1926. С. 149; Никитина Е. Список государственных преступников на

острове Сахалине //Каторга и ссылка. Кн. 27. С. 178-181; и др. 5 Четой у славянских народов Османской илтерии (болгар, сербов, македонцев)
1 Слово «клейменный» можно воспринимать иекпючительно в переносном смысле. называли отряд повстанцев.

6 4 6 5