Page 73 - Краеведческий бюллетень

он желает показать нам свое всемогущество, - он всем хладнокровием отка­
этого самого надзирателя и по своему общественному положению, и по
происхождению, и по образованию. Каторжник не имеет права не видеть, зывает в приеме бревна, рожденного из наших страданий и крови.

он должен видеть! И сколько их подвергалось ударам гибких прутьев, сколько - Брак! - кричит он.

их истязалось из-за этого проклятого «шапочного» вопроса. И если к это­ Молча, безропотно, не произнося ни единого слова, мы снова отправ­
му нашему бесправному положению прибавить исполнение «каторжных лялись в лес по той же дороге, чтобы снова испить до дна чашу страданий.

работ», то только тогда будет понятно наше положение на Сахалине... И только чувство сильной, как яд, ненависти, разгораясь в нашем сердце,

На Сахалине существовал закон, по которому лес, потребный на нуж­ немного успокаивало нас. И то хорошо, что мы умели ненавидеть...

ды правительственных учреждений, должен был срубаться и доставляться Случалось иногда, что в то время, когда мы таскали бревна, к нам на
помощь прибегали бывшие каторжане, получившие право гражданства, и
на место каторжниками. Эту работу поручали обыкновенно группе ка­

торжан в пять человек, с инструкцией вырубать в ближайшем лесу бревна облегчали нашу тяжелую работу: лишь несчастный может сочувствовать

такой-то толщины и длины и доставить на нужное место. Мы отправлялись своему собрату. Еще вчера они тонули в том же море страданий, в кото­

в лес при морозе в 60 градусов12. На Сахалине есть болезнь, которая даже ром тонем мы сегодня. Они понимали нас и только они жалели нас, протя­

при самых ужасных морозах нагоняет сон на человека; но кто заснет, тот гивая нам руку помощи14.

уже пропал - он замерзает. Когда мы отправлялись в лес, на кого-нибудь из Летом в теплую погоду, когда не было необходимости защищаться от

нас, в лесном холоде и морозе, нападал этот сладкий сон, одолевал его холода, мы часто оставались в лесу, на месте нашей работы, под слабым

быстро, и так хотелось улечься на снегу и спать, спать бесконечно... До надзором. Администрация каторги прекрасно знала, что как бы слаб ни

того силен и сладок этот убийственный сон. Все твои чувства зовут тебя ко был надзор за нами, никто с места работы не убежит15. И в самом деле. Кто

сну, и как будто невидимая железная рука, схвативши тебя за голову, скло­ рискнул бы бежать? С четырех сторон море, с четырех сторон смерть.

няет ее к белоснежной земле. Но в то же время приказывает: «не засыпай, Весь Сахалин кишит бродягами-каторжниками, которые из-за куска ремня

прогони сон с птаз! А то замерзнешь!» И хорошо еще, если вблизи находятся или нескольких копеек готовы разбить тебе голову куском отточенного

товарищи, которые, видя это, принимаются тереть лоб и шею, ломают тебе железа или просто толстой деревянной палкой.

члены и прогоняют сон или, точнее сказать, спасают тебя от смерти. Правда, бывали попытки бегства, но эти попытки предпринимали те, у

Мы оправлялись в лес. На бороде и усах нависали ледяные сосульки. кого не хватало решимости и смелости покончить с собою разом, но кто

Мы срубали огромное дерево, очищали его от сучьев и веток и, впряг­ обрекал себя на неизбежную гибель в будущем. Иначе нельзя себе пред­

шись впятером, тащили но снегу громадное бревно к месту своего назна­ ставить людей, решающихся броситься на куске дерево в океан, безбреж­

чения. Чего-чего мы не переносили по дороге: падали и снова подыма­ ный и бесконечный, не имея с собою хлеба, - поручить себя игре волн и

лись, снова падали и снова закоченевшими руками схватывали бревно,

стонали, охали и, напрягая последние остатки ослабевших сил, снова тяну­

ли и тянули, пока не дотаскивали бревно до места назначения, разбитые,

бесчувственные, без сил, вспотевшие при 60 градусах мороза. ная разница была очевидна. Чиновник, как и офицер, являлся для них «барином», и

Но если принимающий бревно чиновник13 не в настроении или сердит обращаться к нему можно было не иначе, как «Ваше благородие» (если чиновник
имел чин от /4 до 9-го класса вкзючительно), ш и «Ваше высокоблагородие» и
на кого-нибудь из нас, или просто ему приходит в голову дикая прихоть и
«Ваше превосходительство» (если чиновник имел более высокий чин). Совершенно
иное положение занимали надзиратели. Ведь в самом лучшем случае их набирали из

числа грамотных унтер-офицеров. Но в основном кадры надзирателей формирова­

12 'За всю историю наблюдений подобные морозы никогда не отмечались на Саха­ лись из рядовых, командировавшихся от местных команд. Как отмечал А. П. Чехов,

лине. Метеонаблюдения, проводившиеся в 90-е гг. XIX столетия, показали, что «ссыльное население не уважает их и относится к ним с презрительной небрежно­
средняя температура января (самого холодного зимнего месяца) составляла в стью. Оно в глаза величает их «сухарниками» и говорит им ты». См.: Чехов, А. П.

районе поста Александровского -18,0 °С, в районе селения Рыковского---- 23,8 °С. Остров Сахалин//А. П. Чехов Полное собрание сочинений и писем. Сочинения. Т. 14-

13 Опытный ссыльнокаторжный не мог не знать, что сахалинский чиновник вряд 15. М., 1978. С. 312-314.
ли унизится до выполнения работы, которая была возложена на надзирателей. А ы Данный рассказ больше похож на рассчитанную на интеллигентную публику

именно надзиратели принимали бревна от направленных на заготовку леса катор­ журналистскую выдумку. В действительности меньше всего жалели сахалинских

жан, и именно они могли самостоятельно решить вопрос о том, принять прине­ ссыльнокаторжных именно те. кто еще недавно был в их числе.
сенное бревно или нет. В этом месте бросается в глаза то, что автор настоя­ 15 Побеги каторжан с мест работ на протяжении большей части истории

щих «воспоминаний» не видит принципиальной разницы между чиновником и над­ Сахалинской каторги носили массовый характер. Особенно частыми были побеги
зирателем. А между тем даже для малообразованного ссыльнокаторжного дан- именно в летнее время.

1 0 7 1