Page 5 - Исторические реалии сахалинской жизни в творчестве О. Кузнецова : дайджест

Гурей недоуменно, слепо окинул пустой двор, слов-
но ища сына, и, с трудом согнув ноги, опустился рядом с
ним.
– А мы – кто?
– Как кто? Ты чо, батя?
– Отвечай, когды спрашиваю! – вдруг с раздражени-
ем выкрикнул Гурей. – Каких мы нациев?
– Ну, русские. А чо?
– Рус-ские, – растяжно повторил Гурей, взял у Анти-
па самокрутку, затянулся и хихикнул с ехидцой: – А може,
и нет.
– Как може?
– А так: обличьем вроде ба похожи, а все прочая, по-
ди ж, японское?..

«… А банька отменна была, до костей прожарила,
кровь разогнала. А брага-сусляна?.. Може ишо поднесет?
А? Куды слить ее, найдем!»
Старик хихикнул, потягиваясь… «Ишо русских до-
ждуся, а чо? – мысленно спросил неизвестно кого… – А
вот и дождуся! Гляну на них, каки теперя. Неужто и впрямь
красные? И пошто?.. Говор наш услышу. И Карафуто опять
назовут русской землицей, хотя, конечно, она хренова: то
глина, то каменюка…

Жисть моя тянулась долго, и я был и за их, и супро-
тив их, и ни за кого я был, и с кем теперя и за кого – вовсе
не знаю…
Но оказалось: кого не вспомни из тех, с кем попал на
остров, – все уже мертвы. Одни полегли в девятьсот пятом,
другие, что на материк переправились, тоже вряд ли уцеле-
ли: в России все это время и промеж собою бились, и с вра-
гами сражались.

4