Page 979 - И жили люди на краю

976
японском Сахалине – Карафуто. Их было не так много – русских,
поляков, татар, оказавшихся вдруг на японской чужбине, еще
меньше таких, которые сами бежали сюда из обезлюдевшего в
20-е годы советского Сахалина. С удивлением в 1945 году
советские солдаты обнаружили на юге целую русскую колонию,
которая жила все эти годы здесь, образуя свой своеобразный
микроклимат. Много ли мы знаем об этой жизни? Помимо
русских, были корейские, китайские анклавы; жил целый народ,
которому когда-то и принадлежал юг острова, – айны. Но почему
смешение разных народов в своеобразном котле, каким оказался
Карафуто, не дало никакого удобоваримого бульона вроде того,
который можно наблюдать в странах Американского
континента? Видимо, одна из главных причин состоит в том, что
в основе этого процесса должно лежать доброе желание, а не
насилие. На Карафуто же обильные всходы дали хорошо
удобренные новыми хозяевами старые корни зла и ожесточения.
По-шекспировски трагична судьба целого народа
– сахалинских айнов. Свой горький удел – лишиться родины
– они переживали несколько раз. В 1947-1948 годах лишились ее
окончательно, когда вместе с японцами были репатриированы, а
по сути – депортированы на Хоккайдо. В романе философское
осмысление судьбы народа заключено в мудрой и красивой
легенде старого айна Сетекуроро, которую он рассказал
японскому писателю. Теперь же, в наше время, как-то ощутимо
становится ясно, что с уходом айнов что-то очень важное
навсегда ушло с острова.
И все же жизнь, многообразная и невероятно богатая по
краскам и оттенкам, продолжалась при любых внешних
поворотах истории. Новые люди, сотнями тысяч прибывая на
остров, по-новому меняли его жизнь. Вырастали целые
поколения, для которых Сахалин стал родным домом, а для их
детей и внуков – близкой и единственной родиной. Дом