Page 495 - Возле моря

веты. Были они невразумительными, бессильными – никак не
обнадёживали его. Да ещё звучал в ушах её голос: «Я уже тоже
сказала: ни о чём не хочу слышать. Ни о чём!».
Свалил между кострами охапку дров и снова пошёл к скале.
И снова все мысли тянулись к Раисе. Лишь однажды отвлёкся,
приметив прямое нетолстое бревно у излучины, где ручей косо
бросало на скалу, и он раздирал свой бок о её зазубрины – пена,
розовея под солнцем, клубилась по воде и лопалась.
Он поднял конец бревна, другой держала щербина – вы-
дернул, отнёс ближе к устью и перебросил через ручей мостком.
Дымили костры под бачками и вёдрами. Подходили люди
группами, нарядные, с гармошками и гитарами. Показалась по-
луторка – «выездной буфет», и все оживились.
Леонид обулся и, отступив в сторону, присел на чурбачок.
Продавец надела халат и выдала спирт – трое рыбаков тут же
взялись его разводить водой из ручья; женщины на белых про-
стынях раскладывали хлеб, головки лука, нарезанное сало; при-
несли тазики с варёной картошкой и расставили алюминиевые
чашки для ухи.
Никитин от имени управления по гражданским делам по-
здравил всех с большими трудовыми успехами, пожелал и
дальше так же работать, а ещё хорошо отдыхать.
Гротов опрокинул стакан и лёжа черпал ложкой уху. Чем
жарче разгоралось вокруг веселье, тем тоскливей тяжелело его
сердце; взгляд становился отстранённым. Выпив второй стакан и
закусив кусочком сала, он незаметно – люди начали танцевать –
перебежал по бревну через ручеёк и исчез за мысом.
Темнота уже как будто втянула в себя дальние сопки и те-
перь, густея, сплошною завесой расплывалась к небу и вдоль
песчаной ленты берега.
По этой ленте брёл Леонид, а куда, зачем?.. Какую-то пу-
стоту он нёс в груди. И над морем, и над сопками застыла пу-
стота. И шёл в неё, в пустоту. И ни о чём не думал. Измучился.
Ослабел от мыслей — все они тоже свалились в пустоту...
– Товарищ директор, а товарищ директор.
«Кто это? Здесь-то кому понадобился?» – с раздражением

493