Page 124 - Земли родной многоголосье

Инне тогда было пятнадцать, и она ныла: всё плохо,
дыра, тоска – заводила плач Ярославны. Из школы сбе-
гала, дурочка, ехала в аэропорт на сто восьмом автобусе
и рыдала вслед самолётам. Саша не ныл, он младше, к
солнечному городу прикипеть не успел. Но к десятому
классу тоже задумываться стал. Мол, где-то жизнь бур-
лит. Никто его не держал – езжай к отцу, ему квартиру на
родине дали. Но сын после института вернулся. «И чем
меня этот остров зацепил?» – удивлялся. Инна не удив-
лялась, рвалась-рвалась и осталась. Сначала любовь, по-
том дети, работа. Ворчала иногда, мечтала уехать. По-
том примолкла, а недавно выдала: «Мне этот остров всё
дал…» Поняла, наконец. Надежда Борисовна сразу всё
поняла. Нигде так легко не дышалось. Школьные под-
руги возмущались: «Сколько ты в этом гнилом климате
сидеть собираешься?» Она только смеялась беспечно:
«Впервые в жизни мне летом не жарко». Самая любимая
погода – моросящий туман. Он приглушает городской
шум, мягко обволакивает, свивает волосы кольцами –
никакой парикмахерской не надо. Когда туман навещал
остров, – всё бросала, бродила, думала. Туман прятал от
бестолковой суеты.
По родному городу тосковала. Приезжала в отпуск,
гуляла по набережной, ходила в театры, встречалась с
друзьями. А потом вдруг почувствовала: чужой. Город –
это что? Люди. Близкие, любимые. Иных уж нет, а те да-
лече… Давно привезены вещи, хранящие тепло родного
дома. Папины картины – исчезнувшие дворики, пропав-
шие переулки. Мамины вышивки. Книги. Корешки по-
тёрлись, страницы пожелтели, обложки выцвели… Внуки
то и дело пытаются утащить с концами. Третий том Мар-

122