Page 85 - Загадка старого медальона

века жили там евреи-цеховщики, гранившие
линзы для очков, и часовых дел мастера. Семьи
тщательно поддерживали традицию и не пере-
секались ни в делах, ни в браках.
Шломе не был исключением и перенял роди-
тельскую профессию тщательно и с почтением.
Отцовский сундучок с затейливой вязью возле
замка перешел к нему в шестнадцать лет, ког-
да Давид, глава немногочисленного семейства,
буквально сгорел за три месяца от неведомой
лихорадки. Шломе с детства обладал ясным,
пронзительным взглядом, уравновешенным
характером и точными, выверенными движе-
ниями небольших рук с аккуратными ногтями.
Ногти были предметом его гордости, и даже
подростком он умудрялся держать их чистоте и
порядке. «Руки — это мой хлеб», — так говорил
он, имея в виду не то, что хочет съесть их однаж-
ды, а то, что именно руки позволяют ему делать
тончайшую работу, вознаграждаемую достой-
ным образом.
Разбросанные по всему миру евреи быстро пе-
ренимали внешние признаки жизненного укла-
да той или иной территории, становясь похожи-
ми на тех, кто жил здесь с незапамятных времен.
И в гордой полячке не всегда можно было при-
знать иудейку с глазами газели, героиню «Песни
песней». Однако свои своих знали, и в положен-
ное время Шломе женился на разборчивой и не-
приступной Эсфирь, Фирочке, как потом ее зва-
ли соседи в Севастополе, когда молодые нашли
там свое убежище после еврейских погромов в

84