Page 136 - Виктория Цой - Когда я буду морем

Та улыбнулась ему, и у Нины Федоровны почему-то
екнуло сердце. Она прошла на кухню, включила чайник.
Непрошеные слезы вдруг набежали на глаза, и она торо-
пливо смахнула их ладонью: «Ну что за глупости...»
Молодые люди попили чаю со смородиновым варе-
ньем и засобирались.
Нина Федоровна утрамбовала ложкой в стеклянную
банку квашеной капусты, вручила Лее и с удовольстви-
ем выслушала смущенную благодарность.
Глядя из-за полупрозрачного тюля на них, держащих-
ся за руки и бредущих по заснеженной улице, она уми-
лилась полосатому шарфу внука и красным варежкам
спутницы и вновь удивилась тоскливо ноющему сердцу.
Хорошая же вроде девочка. И ничего, что нерусская.

Катунь
Катунь мощно гнала высокие коричневые волны, над
бурунами висела разноцветная радуга, белыми загогу-
линами на порогах кипела пена.
— Почему вода в реке коричневая? Она грязная?
— Не грязная, — отозвался Костик, — взбаламученная.
— Смешное слово — «взбаламученная», — фыркнула
Лея, отбросила черную прядку и прищурилась на искря-
щуюся водную гладь. — Так это не грязь? А, она взбол-
танная!
— Ил поднимается со дна, поэтому вода становится
коричневой. И взбудораженной!
— Или взбеленившейся?
— Ээмм. Не замерзла? Смотри, не заболей!
Она покачала головой, но застегнула олимпийку до
горла, повернулась, спрятала голову у него на груди и
шепотом сказала:
— Или взбунтовавшейся?
— Сдаюсь, ты выиграла! — засмеялся Костик.

134