Page 231 - Виктория Цой - Когда я буду морем

и ночью. Корея для нее — родина. Но отчего же так тя-
жело на сердце?
— Мама, надо чтобы кто-нибудь поехал с хальмуни.
— Насовсем? В Корею? А ты бы поехала, если бы мож-
но было выехать всей семье?
Лея помотала головой:
— Я — нет. Без языка на работу не устроишься, разве
только что посуду мыть или на какой-нибудь конвей-
ер. Здесь у меня хорошая работа, дом, друзья. Но Яну-
сю можно было бы с вами отправить. Я думаю, она бы
легко выучила язык и получила хорошее образование.
Может, вышла бы замуж за самого настоящего корейца.
Вам было бы с ней неодиноко. И нескучно!
Мама засмеялась:
— С ней-то точно! — погрустнела. — Что об этом го-
ворить. Пока решили вывезти только первое поколение
пострадавших. О семьях и речи нет.
Скоротечно сахалинское лето. Веселое майское сол-
нышко поманит парой жарких деньков и сменится хо-
лодным июнем. Люди кивают и говорят: «Черемуха цве-
тет к заморозкам». В июле щедрая жара раскалит песок
на морском побережье, и можно купаться в Анивском
заливе, а потом выбежать на зернистый песок и ждать,
когда соленые капли высохнут на покрытой мурашками
коже, оставляя белесые разводы. Можно слушать впол-
уха, как визжат дети, прыгая в прибрежной волне, или
смотреть, как они плещутся у берега до синих губ. Ро-
дители копают устричные ракушки, чтобы запечь их
на костре, вскрыв ножом белые известковые створки. А
там глядишь — уже и август, и качается серебряная пау-
тинка на деревьях, и редкие красные листья рябин про-
глядывают сквозь зеленые ветки, напоминая об осени,
о школе.
В середине августа в сахалинских корейских семьях
проводят церемонию поминовения предков. За пару

229