Page 9 - Гроза

Варвара . Ты проворней, в самом деле, а то знаешь ведь!
Кабанов . Уж как не знать!
Варвара . Нам тоже невелика охота из-за тебя брань-то принимать.
Кабанов . Я мигом. Подождите! (Уходит.)

Явление седьмое

Катерина и Варвара .

Катерина . Так ты, Варя, жалеешь меня?
Варвара (глядя в сторону) . Разумеется, жалко.
Катерина . Так ты, стало быть, любишь меня? (Крепко целует.)
Варвара . За что ж мне тебя не любить-то?
Катерина . Ну, спасибо тебе! Ты милая такая, я сама тебя люблю до смерти.

Молчание.

Знаешь, мне что в голову пришло?
Варвара . Что?
Катерина . Отчего люди не летают?
Варвара . Я не понимаю, что ты говоришь.
Катерина . Я говорю, отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда
кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась,
подняла руки и полетела. Попробовать нешто теперь? (Хочет бежать.)
Варвара . Что ты выдумываешь-то?
Катерина (вздыхая) . Какая я была резвая! Я у вас завяла совсем.
Варвара . Ты думаешь, я не вижу?
Катерина . Такая ли я была! Я жила, ни об чем не тужила, точно птичка на воле.
Маменька во мне души не чаяла, наряжала меня, как куклу, работать не принуждала; что
хочу, бывало, то и делаю. Знаешь, как я жила в девушках? Вот я тебе сейчас расскажу.
Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключок, умоюсь, принесу с собой водицы и
все, все цветы в доме полью. У меня цветов было много-много. Потом пойдем с маменькой в
церковь, все и странницы, – у нас полон дом был странниц; да богомолок. А придем из
церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше по бархату золотом, а странницы станут
рассказывать: где они были, что видели, жития разные, либо стихи поют. Так до обеда время
и пройдет. Тут старухи уснуть лягут, а я по саду гуляю. Потом к вечерне, а вечером опять
рассказы да пение. Таково хорошо было!
Варвара . Да ведь и у нас то же самое.
Катерина . Да здесь все как будто из-под неволи. И до смерти я любила в церковь
ходить! Точно, бывало, я в рай войду и не вижу никого, и время не помню, и не слышу, когда
служба кончится. Точно как все это в одну секунду было. Маменька говорила, что все,
бывало, смотрят на меня, что со мной делается. А знаешь: в солнечный день из купола такой
светлый столб вниз идет, и в этом столбе ходит дым, точно облако, и вижу я, бывало, будто
ангелы в этом столбе летают и поют. А то, бывало, девушка, ночью встану – у нас тоже везде
лампадки горели – да где-нибудь в уголке и молюсь до утра. Или рано утром в сад уйду, еще
только солнышко восходит, упаду на колена, молюсь и плачу, и сама не знаю, о чем молюсь
и о чем плачу; так меня и найдут. И об чем я молилась тогда, чего просила, не знаю; ничего
мне не надобно, всего у меня было довольно. А какие сны мне снились, Варенька, какие сны!
Или храмы золотые, или сады какие-то необыкновенные, и все поют невидимые голоса, и
кипарисом пахнет, и горы и деревья будто не такие, как обыкновенно, а как на образах
пишутся. А то, будто я летаю, так и летаю по воздуху. И теперь иногда снится, да редко, да и
не то.