Page 300 - Доктор Живаго
P. 300

И шествие обходит двор
                                         По краю тротуара,
                                         И вносит с улицы в притвор
                                         Весну, весенний разговор
                                         И воздух с привкусом просфор
                                         И вешнего угара.

                                         И март разбрасывает снег
                                         На паперти толпе калек,
                                         Как будто вышел человек,
                                         И вынес, и открыл ковчег,
                                         И все до нитки роздал.

                                         И пенье длится до зари,
                                         И, нарыдавшись вдосталь,
                                         Доходят тише изнутри
                                         На пустыри под фонари
                                         Псалтырь или Апостол.

                                         Но в полночь смолкнут тварь и плоть,
                                         Заслышав слух весенний,
                                         Что только-только распогодь,
                                         Смерть можно будет побороть
                                         Усильем Воскресенья.

                                         4. БЕЛАЯ НОЧЬ

                                         Мне далекое время мерещится,
                                         Дом на Стороне Петербургской.
                                         Дочь степной небогатой помещицы,
                                         Ты — на курсах, ты родом из Курска.

                                         Ты — мила, у тебя есть поклонники.
                                         Этой белою ночью мы оба,
                                         Примостясь на твоем подоконнике,
                                         Смотрим вниз с твоего небоскреба.

                                         Фонари, точно бабочки газовые,
                                         Утро тронуло первою дрожью.
                                         То, что тихо тебе я рассказываю,
                                         Так на спящие дали похоже.

                                         Мы охвачены тою же самою
                                         Оробелою верностью тайне,
                                         Как раскинувшийся панорамою
                                         Петербург за Невою бескрайней.

                                         Там вдали, по дремучим урочищам,
                                         Этой ночью весеннею белой,
                                         Соловьи славословьем грохочущим
                                         Оглашают лесные пределы.
   295   296   297   298   299   300   301   302   303   304   305