Page 199 - Донские рассказы
P. 199

– Ко мне ведешь?
                – К тебе, велели поскорее!

                Взводный поглядел на Петьку сонными глазами, сказал:
                – Чудак народ… Валандаются с парнишкой, его мучают и сами мучаются.

                Хмуря рыжие брови, еще раз глянул на Петьку, выругался матерно, крикнул:

                – Иди, вахлак, к сараю!.. Ну!.. Иди, говорят тебе, и становься к стене мордой!..
                На крыльцо вышел белоусый махновец из штаба, перевесившись через резные балясины,
                сказал:

                – Взводный, чуешь?.. Не стреляй хлопца, нехай он ко мне пойдет!
                Петька взошел на крыльцо, стал, прислонясь к двери. Белоусый подошел к нему
                вплотную, сказал, стараясь заглянуть в узенькую, окровяненную щелку глаза:
                – Крепкий ты, хлопец… Я тебя мылую, запишу до батька у вийсько. Служить будешь?

                – Буду, – сказал Петька, закрывая глаз.
                – А не утэчэшь?

                – Кормить будете, одевать будете – не сбегу…
                Белоусый засмеялся, наморщил нос.

                – И хотел бы утэкты, та не сможешь… Я за тобой глаз поставлю. – Оборачиваясь к
                провожатому, сказал: – Возьми, Долбышев, хлопца в свою сотню, выдай, что ему
                требуется из барахла. Он на твоей тачанке будет. Гляди в оба. Винтовку пока не давай!
                Хлопнул Петьку по плечу и, покачиваясь, ушел в дом.

                Из станицы выехали на другой день в полдень. Петька сидел рядом с вислоусым
                Долбышевым, качался на козлах, думал тягучую, нудную думу.

                Взмешенная грязь на дороге после дождя вспухла кочками. Тачанку встряхивает,
                раскачивает из стороны в сторону. Шагают мимо телеграфные столбы, без конца
                змеится дорога.

                В хуторах, поселках – шум, мужичьи взгляды исподлобья, бабий надрывный вой…
                Вторая группа откололась от армии и пошла по направлению к Миллерову. Армия
                двигалась левей.
                Перед вечером Долбышев достал из козел измятую буханку хлеба, разрезал арбуз.
                Прожевывая, кинул Петьке:
                – Ешь, браток, ты теперь нашей веры.

                Петька с жадностью съел ломоть спелого арбуза и краюху хлеба, пахнущую конским
                потом.
                Долбышев откромсал тесаком еще ломоть, сунул Петьке.

                – Только нет у меня на тебя надежи! Так соображаю я, что сбегишь ты от нас! Порубать
                бы тебя – куда дело спокойнее!

                – Нет, дядька, напрасно ты так думаешь… Зачем я от вас буду убегать? Может, вы за
                справедливость воюете…

                – Ну да, за справедливость. А ты думал – как?
                Петька поправил на глазу повязку и сказал:
   194   195   196   197   198   199   200   201   202   203   204