Page 204 - Донские рассказы

IX
С бугра виден совхоз. За белой каменной змейчатой оградой – кирпичные постройки,
высокая труба кирпичного завода.
Сотня, бросив на шляху тачанки, бездорожно цепью пошла к совхозу.

Сотник Кирюха с лицом, перевязанным бабьим пуховым платком, ехал впереди. Вороная
кобылица под ним спотыкалась, он ежеминутно оглядывался на реденькую шеренгу
людей, молча шагавших позади.
Петька шел седьмым на левом фланге. Почему-то казалось, что сегодня – скоро – должно
случиться что-то большое и важное. И от этого ожидания было ощущение нарастающей
радости.
Когда на выстрел подошли к совхозу, сотник соскочил с лошади, крикнул:

– Ложись!
Рассыпались возле балки. Легли. Ударили по каменной ограде недружным залпом. С
крыши совхоза хриповато и неуверенно заговорил пулемет. По двору замаячили люди.
Пули ложились позади цепи, подымали над землей комочки тающей пыли.

Три раза ходила сотня в атаку и три раза отступала до балки. Последний раз, когда
бежал Петька обратно, увидел возле сурчиной норы Долбышева, лежавшего навзничь,
нагнулся – под папахой на лбу у Долбышева дырка. Понял Петька, что подстрелили его
свои же: выстрел почти в упор, в лицо, повыше глаза.
Четвертый раз сотник Кирюха вынул из ножен гнутую кавказскую шашку и, обводя
сотню соловыми глазами, прохрипел:
– Вперед, хлопцы!.. За мной!..

Но хлопцы, не двигаясь с места, глухо загудели. Манжуло, пулеметчик, выкинул из
винтовки затвор, крикнул:
– На убой ведешь? Не пойдем!..

Петька, чувствуя, как холодеют его пальцы, а тело покрывается липким потом,
выкрикнул рвущимся голосом:

– Братцы!.. За что кровь льете?.. За что идете на смерть и убиваете таких же тружеников,
как и вы?..

Голоса смолкли. Петька сразу почувствовал, как вспотел у него в руках винтовочный
ремень.

– Братцы!.. Давайте сложим оружие!.. У каждого из вас есть родная семья… Аль не
жалко вам жен и детей? Думали вы об этом, что будет с ними, ежели вас перебьют?..
Сотник выдернул из кобуры «маузер», но Петька предупредил его движение, вскинул
винтовку, почти не целясь, выстрелил в синий распахнутый кафтан. Кирюха закружился
волчком и лег на землю, зажимая руками грудь.

Петьку окружили, сзади ударили прикладом, смяли и повалили на землю. Но
пулеметчик Манжуло, растопыривая руки, нагнулся над ним, заорал дурным голосом:

– Стой!.. Не убивать парня!.. Стой – нехай доскажет, тогда пристукаем!..
Приподнял Петьку с земли, встряхнул:

– Говори!
У Петьки перед глазами плывет земля и клочковатое взлохмаченное небо. Собрал в один
комок всю волю, заговорил: