Page 334 - Избранное

как иной раз возникает любовь и как она заканчивается.
25. Ах, мы живо представляем себе этот драматический эпизод и этот трагический
момент, когда раскрылся весь обман!
Вот они сидят, обнявшись, на персидской оттоманке.
На низенькой скамейке стоят, представьте себе, восточные сласти и напитки — там
рахат-лукум, коврижки и так далее. Этакий толстенный перс с опахалом в руках отгоняет
мух от этих сладостей.
Персидский царь Камбиз, выпив стаканчик какогонибудь там шери-бренди, с
восхищением любуется своей прелестной супругой и бормочет ей разные утешительные
слова: дескать, "ах ты моя египтяночка!.. Ну, как там у вас в Египте?.. Папаша фараон,
наверно, тебя чересчур баловал. И вообще, как же можно тебя не баловать, когда ты такая у
меня душечка, и я полюбил вас, моя дорогая принцесса, с первого взгляда за вашу
царственную походку и так далее".
26. Тут или она понадеялась на свои женские чары, или уже неизвестно, что случилось
в ее женском сердечке, только она, засмеявшись серебристым смехом, сказала, что вот,
дескать, какой нелепый случай: дочка-то фараона существует сама по себе в Египте, а он вот,
персидский царь Камбиз, без ума полюбил ее, ничего общего с дочкой фараона не имеющую.
Он полюбил простую девицу из рабынь. Вот что делает любовь с сердцем мужчины.
Тут без содрогания нельзя представить дальнейшую сцену.
Наверно, он заорал диким голосом. Вскочил с дивана в одних подштанниках. С одной
босой ноги туфля упала. Губы побелели. Руки трясутся. Колени подгибаются.
— Как?! — закричал он по-персидски. — Повтори, что ты сказала! Господа министры!
Арестуйте нахалку!
Тут министры прибежали. Ах, ах! Что такое? Успокойтесь, ваше величество!.. Глядите
— туфельку с ноги обронили, теряете королевское достоинство.
Но, конечно, не так-то легко успокоиться, поскольку громадное оскорбление нанесено
самолюбию.
27. И вот вечером, после того как спешно отрубили голову несчастной египтянке,
Камбиз, наверно, долго совещался с министрами.
Размахивая руками и волнуясь, он нервно ходит по комнате.
— Нет, какая сволочь египетский фараон, а? — восклицает он с возмущением.
Министры, почтительно вздыхая, качают головами и разводят руками, ехидно
переглядываясь между собой.
— Что же я теперь делать буду, господа, после такого оскорбления? Войной, что ли,
мне пойти на этого негодяя?
— Можно войной, ваше величество.
— Только он, собака, забрался далеко… Египет… Африка… Туда чуть не год идти…
На верблюдах, кажется, надо…
— Ничего, ваше величество… Войска дойдут.
— Я ее обласкал, — снова раздражаясь, говорил Камбиз. — Я ее принял, как
египетскую принцессу, страстно полюбил, а это, оказывается, не то… Как же, господа? Что
же я, собака, что мне его дочка недоступна? Взял и подослал какую-то шушеру… А?
28. Министр иностранных дел, сдерживаясь от приступа внутреннего смеха, говорит:
— Главное, ваше величество, мировой скандал-с…
— Вот именно!.. Я же и говорю — скандал. Ай, ну что же я буду делать?
— Главное, ваше величество, в мировую историю войдет, вот что худо… Дескать,
Персия… Камбиз… Подсудобили барышню…
— Ай, ну что ты меня расстраиваешь, сукин сын!.. Собирать войска!.. Идти походом!..
Завоевать и стереть весь Египет к чертовой матери!..
В общем, Камбиз самолично двинул войска на Египет и в короткое время завоевал его.
Однако престарелый и горемычный фараон Амазис к тому времени умер. А его племянник
Псаметих, не ожидая для себя ничего хорошего, покончил с собой.