Page 335 - Избранное

Что же касается до злополучной дочери, то никаких следов о ее судьбе мы, к
сожалению, в истории не нашли…
Один знакомый профессор истории, читающий лекции в университете, мне сказал, что
Камбиз эту египтянку будто бы отдал в гарем одного из своих министров. Но, насколько это
верно, мы не беремся утверждать. Но это, конечно, возможно. В общем, любовь рассеялась
как дым. Из чего видно, почем стоил фунт этого чувства.
29. Значит, что же? Значит, дело обстоит как будто неважно? Где же эта знаменитая
любовь, прославленная поэтами и певцами? Где же это чувство, воспетое в дивных стихах?
Неужели недоучки-поэты, рифмоплеты и любители всякой красоты и грации допустили
такое возмутительное преувеличение? Что-то мы, читая историю, не находим подобных
эффектных переживаний.
Нет, конечно, перелистывая историю, мы кое-что встречаем. Но это чересчур мало. Мы
хотели, чтоб на каждой странице сверкала какая-нибудь бесподобная жемчужина. А то раз в
столетие натыкаемся на какуюнибудь сомнительную любовишку.
Вот тут мы наскребли что-то такое несколько любовных рассказов. А прочитали для
этого со старанием решительно всю историю от разных там, я извиняюсь, эфиопов и халдеев
и от сотворения мира вплоть до нашего времени.
И вот только и наскребли то, что вы сейчас увидите. Вот, например, довольно сильная
любовь, благодаря которой одна дочка переехала на колеснице своего папу.
Вот как это у них было.
30. Римский царь Сервий Тулий имел дочку. А у дочки был муж, человек довольно
сомнительной репутации. Но тем не менее дочка его исключительно любила.
И вот этот господин замыслил сбросить с престола благородного отца этой дочки,
Сервия Тулия. Конечно, это был старик — Сервий Тулий, и он вел какие-то неудачные
войны с этими, представьте себе, с какими-то этрусками. Но все-таки сбрасывать его было
жалко. И тем более убивать его не надо было. Это уже было свинство.
Но этот энергичный зять, посоветовавшись с дочкой старика, решил все-таки убить ее
папу. И она из любви к этому кровопийце согласилась.
И вот на площади этот энергичный зять, подкупив наемного убийцу, безжалостно
убивает кинжалом благородного старичка. И тот, не пикнув, падает. И народ кричит: "А кто
же, господа, теперь у нас будет императором?"
И вот дочка этого убитого отца, вместо того чтобы от огорчения рыдать и падать на
труп своего папы, вскакивает на колесницу и, желая приветствовать нового императора — ее
мужа, с криком радости колесами переезжает к черту труп своего только что убитого отца.
Сцена, хотя до некоторой степени препротивная, но все же сильная. И любовь этой
царской дочки выходит довольно содержательная. Все-таки надо очень любить, чтоб в такой
момент старика переехать.
Стоит на колеснице. Гикает. Волосы растрепались. Морда перекосилась. "Ура!" —
кричит новому императору. И едет через все, что попало.
А в толпе кричат:
— Глядите, эта бесстыдная бабенка не постеснялась даже, кажется, своего папу
переехать.
Нет, все-таки это была любовь. И отчасти, наверно, желание самой царствовать. В
общем, неизвестно.
31. Но вот вам еще более сильная любовь, случившаяся с одной небезызвестной
исторической дамой на закате ее жизни.
Русская императрица Екатерина II на склоне своих лет, имея от роду что-то пятьдесят
восемь лет, безумно влюбилась в одного молодого отважного красавца — Платона Зубова.
Ему было двадцать один год, и он был действительно юноша очень интересный собой. Хотя
его брат Валериан был еще более интересен. В Русском музее имеются два их портрета —
так это действительно: брат был неслыханной красоты.
Но старуха увидела брата позже и поэтому, не зная, как и чего, сразу влюбилась в