Page 24 - Рассказы о животных

сын, — двадцать лет ему, совсем ребёнок. К сорока годам в силу только входить начнет. Вот
поглядите, придёт слониха, увидите: он маленький.

Пришла слониха и с ней слонёнок — с лошадь величиной, без клыков; он за матерью, как
жеребёнок, шёл.

Ребята индусовы бросили матери помогать, стали прыгать, куда-то собираться. Слон тоже
пошёл; слониха и слонёнок — с ними. Индус объясняет, что на речку. Мы тоже с ребятами.

Они нас не дичились. Всё пробовали говорить — они по-своему, мы по-русски — и хохотали
всю дорогу. Маленький больше всех к нам приставал: всё мою фуражку надевал и что-то
кричал смешное — может быть, про нас.

Воздух в лесу пахучий, пряный, густой.

Шли лесом. Пришли к реке.

Не река, а поток — быстрый, так и мчит, так берег и гложет. К воде обрывчик в аршин.

Слоны вошли в воду, взяли с собой слонёнка. Поставили, где ему по грудь вода, и стали его
вдвоём мыть. Наберут со дна песку с водой в хобот и, как из кишки, его поливают. Здорово
так, только брызги летят.

А ребята боятся в воду лезть: больно уж быстрое течение, унесёт. Скачут на берегу и давай в
слона камешками кидать. Ему нипочём, он даже внимания не обращает — всё своего
слонёнка моет. Потом, смотрю, набрал в хобот воды и вдруг как повернёт на мальчишек и
одному прямо в лицо как дунет струёй! Тот так и сел. Хохочет — заливается.

Слон опять своего мыть. А ребята ещё пуще камешками его донимать. Слон только ушами
трясёт: не приставайте, мол, видите, некогда баловаться! И как раз, когда мальчишки не
ждали, думали — он водой на слонёнка дунет, он сразу хобот повернул да в них. Те рады,
кувыркаются.

Слон вышел на берег; слонёнок ему хобот протянул, как руку. Слон заплёл свой хобот об его
и помог ему на обрывчик вылезть.

Пошли все домой: трое слонов и четверо ребят.

На другой день я уж расспросил, где можно слонов поглядеть на работе.

На опушке леса, у реки, нагорожен целый город тёсаных брёвен: штабеля стоят, каждый
вышиной с избу. Тут же стоял один слон. И сразу видно было, что он уже совсем старик: кожа
на нём совсем обвисла и заскорузла, и хобот, как тряпка, болтается. Уши обгрызанные
какие-то. Смотрю — из лесу идёт другой слон. В хоботе качается бревно — громадный брус
обтёсанный. Пудов, должно быть, во сто. Носильщик грузно переваливается, подходит к
старому слону. Старый подхватывает бревно с одного конца, а носильщик опускает бревно и
перебирается хоботом в другой конец. Я смотрю: что же это они будут делать? А слоны
вместе, как по команде, подняли бревно на хоботах вверх и аккуратно положили на штабель.
Да так ровно и правильно — как плотник на постройке.

И ни одного человека около них.

Я потом узнал, что этот старый слон и есть главный артельщик; он уже состарился на этой
работе.

Носильщик ушёл не спеша в лес, а старик повесил хобот, повернулся задом к штабелю и стал
смотреть на реку, как будто хотел сказать: «Надоело мне это, и не глядел бы».

Page 24/26