Page 3 - К. Паустовский - Растрепанный воробей

Милиционер оглянулся и подошел к ларьку. Пашка лежал на снегу: умирал от боли в голове и
только тихонько открывал клюв.

– Эх ты, беспризорник! – сказал милиционер, снял варежку, засунул в нее Пашку и спрятал
варежку с Пашкой в карман шинели. – Невеселой жизни ты воробей!

Пашка лежал в кармане, моргал глазами и плакал от обиды и голода. Хоть бы склюнуть какую
ни на есть крошку! Но у милиционера хлебных крошек в кармане не было, а валялись только беспо-
лезные крошки табаку.

Утром Петровна с Машей пошли гулять в парк. Милиционер подозвал Машу и строго спро-
сил:

– Вам, гражданочка, воробей не требуется? На воспитание?

Маша ответила, что воробей ей требуется, и даже очень. Тогда красное, обветренное лицо ми-
лиционера вдруг собралось морщинками. Он засмеялся и вытащил варежку с Пашкой:

– Берите! С варежкой. А то удерет. Варежку мне потом принесете. Я с поста сменяюсь не
раньше чем в двенадцать часов.

Маша принесла Пашку домой, пригладила ему перья щеткой, накормила и выпустила. Пашка
сел на блюдечко, попил из него чаю, потом посидел на голове у кузнеца, даже начал было дремать,
но кузнец в конце концов рассердился, замахнулся молотком, хотел ударить Пашку. Пашка с шумом
перелетел на голову баснописцу Крылову. Крылов был бронзовый, скользкий – Пашка едва на нем
удержался. А кузнец, осердясь, начал колотить по наковальне – и наколотил одиннадцать раз.

Пашка прожил в комнате у Маши целые сутки и видел вечером, как влетела в форточку старая
ворона и украла со стола копченую рыбью голову. Пашка спрятался за корзину с красными цветами
и сидел там тихо.

С тех пор Пашка каждый день прилетал к Маше, поклевывал крошки и соображал, чем бы
Машу отблагодарить. Один раз он принес ей замерзшую рогатую гусеницу – нашел ее на дереве в
парке. Но Маша гусеницу есть не стала, и Петровна, бранясь, выбросила гусеницу за окно. Тогда
Пашка, назло старой вороне, начал ловко утаскивать из ларька ворованные вещи и приносить их об-
ратно к Маше. То притащит засохшую пастилу, то окаменелый кусочек пирога, то красную конфет-
ную бумажку.

Должно быть, ворона воровала не только у Маши, но и в других домах, потому что Пашка
иногда ошибался и притаскивал чужие вещи: расческу, игральную каргу – трефовую даму – и золо-
тое перо от «вечной» ручки.

Пашка влетал с этими вещами в комнату, бросал их на пол, делал по комнате несколько пе-
тель и стремительно, как маленький пушистый снаряд, исчезал за окном.

В этот вечер Петровна что-то долго не просыпалась. Маше было любопытно посмотреть, как
ворона протискивается в форточку. Она этого ни разу не видела.

Маша влезла на стул, открыла форточку и спряталась за шкафом. Сначала в форточку летел
крупный снег и таял на полу, а потом вдруг что-то заскрипело. Ворона влезла в комнату, прыгнула
на мамин стол, посмотрелась в зеркало, взъерошилась, увидев там такую же злую ворону, потом
каркнула, воровато схватила стеклянный букет и вылетела за окно. Маша вскрикнула. Петровна
проснулась, заохала и заругалась. А мама, когда возвратилась из театра, так долго плакала, что вме-
сте с ней заплакала и Маша. А Петровна говорила, что не надо убиваться, может, и найдется стек-
лянный букетик – если, конечно, дура ворона не обронила его в снег.