Page 2 - Л. Лагин - Старик Хоттабыч

– Можно начинать?

– Пожалуйста, – ответили одновременно мать и бабушка и страшно засуетились.

Волька торжественно вынес на улицу, к фургону, диванные валики и спинки.
Его сразу окружили ребята, игравшие во дворе.

– Переезжаете? – спросил у него Серёжа Кружкин, весёлый паренёк с чёрными
хитрыми глазами.

– Переезжаем, – сухо ответил Волька с таким видом, как будто он переезжал с
квартиры на квартиру каждую шестидневку и будто в этом не было для него ничего
удивительного.

Подошёл дворник Степаныч, глубокомысленно свернул цигарку и неожиданно
завёл с Волькой солидный разговор, как равный с равным. У мальчика от гордости и
счастья слегка закружилась голова. Он с уважением отозвался о сложности дворниц-
кой профессии, потом набрался духу и пригласил Степаныча в гости на новую кварти-
ру. Дворник сказал: «Мерси». Словом, налаживалась серьёзная и положительная бесе-
да двух мужчин, когда вдруг из квартиры раздался раздражённый голос матери:

– Волька! Волька!.. Ну куда девался этот несносный ребёнок?

И сразу всё пошло кувырком. Дворник, еле кивнув Вольке, принялся с ожесто-
чением подметать улицу. Ребята сделали вид, будто безумно увлеклись щенком, кото-
рого ещё вчера неведомо откуда притащил Серёжа. А Волька, понурив голову, пошёл
в опустевшую квартиру, в которой сиротливо валялись обрывки старых газет и пу-
зырьки из-под лекарств.

– Наконец-то! – накинулась на него мать. – Бери твой знаменитый аквариум и
срочно влезай в фургон. Будешь там сидеть на диване и держать аквариум на руках.
Только смотри не расплескай воду на диван…

Непонятно, почему родители так нервничают, когда переезжают на новую квар-
тиру.

II. Таинственная бутылка

В конце концов Волька устроился в фургоне неплохо. Конечно, в грузовике при-
ятней, но зато вся дорога промелькнула бы чересчур уж быстро. К тому же, что ни го-
ворите, поездка в крытом фургоне куда романтичнее.

Внутри царил таинственный прохладный полумрак. Если зажмурить глаза, мож-
но было свободно представить, будто едешь не по Настасьинскому переулку, в кото-
ром прожил всю свою жизнь, а где-то в Америке, в суровых пустынных прериях, где
каждую минуту могут напасть индейцы и с воинственными кликами снять с тебя
скальп. За диваном возвышался ставший вдруг необычным перевёрнутый вверх нож-
ками обеденный стол. На столе дребезжало ведро, наполненное какими-то склянками.
В углу тускло блестела никелированная кровать. Старая бочка, в которой бабушка