Page 22 - Королевство кривых зеркал

- Вы очень любите хвастаться своими глазами, главный министр, - раздраженно пророкотал
человек-жаба. - Не лучше ли нам поговорить о деле?

Не кажется ли вам, что кривые зеркала перестали действовать на наш народ?

- Да, кажется, министр Абаж. Вчера мальчишка-зеркальщик даже разбил одно кривое
зеркало!

- Жители королевства обнаглели, Нушрок! Чтобы держать народ в повиновении, пришло
время почаще прибегать к устрашению. - Абаж вынул из кармана большой ключ. - Вот что
нужно нашему народу!

Черные глаза Нушрока сверкнули.

- Что это? Ключ?

- Да, ключ от цепей для моих сеятелей риса.

На моих болотах стало очень неспокойно, Нушрок, и я приказал сделать цепи и замок по
вашему образцу. Нушрок внимательно рассматривал ключ.

- Да, он действительно совершенно такой же, как ключ от цепей на Башне смерти. Это мое
изобретение, Абаж! - с достоинством проговорил главный министр.

- Это ваше лучшее изобретение, Нушрок! Башня смерти известна всему королевству.

- Плохо только то, Абаж, что теперь есть второй ключ, которым можно отпирать цепи на
Башне смерти.

- Пусть это вас не беспокоит, Нушрок. Мой ключ всегда находится при мне, а ваш висит над
троном короля.

- Все равно мне не нравится, Абаж, что в королевстве есть второй ключ, - сухо сказал
Нушрок.

Оля и Яло настороженно прислушивались к разговору министров.

- Ты слышала? - шепнула Оля. - Один ключ висит над троном короля.

- Слышала, - едва шевельнула губами Яло.

Из-за колонн снова вышел церемониймейстер и, вытягивая шею, торжественно объявил:

- Его величество Топсед Седьмой!

Где-то зазвучали фанфары, и все склонили головы. Окруженный свитой, к столу приближался
Топсед Седьмой.

Король не торопился завтракать. Его короткие ножки медленно шаркали по полу. Он шел,
опустив приплюснутую голову на темно-зеленый, усыпанный драгоценностями камзол.
Толстые, растянутые почти до самых ушей губы Топседа Седьмого шевелились, как будто он
разговаривал сам с собой. И словно в такт своим мыслям, он то и дело взмахивал короткой
ручкой с пухлыми маленькими пальцами. Низенький уродец шел, неуклюже покачиваясь:
слабым ножкам трудно было нести тяжелое тело.

У своего кресла король остановился и поднял голову. У него были бесцветные, ничего не
выражающие рыбьи глаза.

Page 22/60