Page 3 - Стальное колечко
P. 3
так сердито, что под стреху слетались соседские воробьи, прислушивались, а потом долго
шумели, осуждая Сидора за его дурной нрав. Живет в избе, в тепле, в сытости, а все ему
мало!
На другой день Варюша поймала Сидора, завернула в платок и понесла в лес. Из-
под снега торчал только самый кончик еловой ветки. Варюша посадила на ветку Сидора и
попросила:
– Ты поищи, поройся! Может, найдешь!
Но Сидор скосил глаз, недоверчиво посмотрел на снег и пропищал: «Ишь ты! Ишь
ты! Нашла дурака!… Ишь ты, ишь ты!» – повторил Сидор, сорвался с ветки и полетел
обратно в избу.
Так и не отыскалось колечко. Дед Кузьма кашлял все сильнее. К весне он залез на
печку. Почти не спускался оттуда и все чаще просил попить. Варюша подавала ему в
железном ковшике холодную воду.
Метели кружились над деревушкой, заносили избы. Сосны завязли в снегу, и
Варюша уже не могла отыскать в лесу то место, где уронила колечко. Все чаще она,
спрятавшись за печкой, тихонько плакала от жалости к деду и бранила себя.
– Дуреха! – шептала она. – Забаловалась, обронила перстенек. Вот тебе за это! Вот
тебе!
Она била себя кулаком по темени, наказывала себя, а дед Кузьма спрашивал:
– С кем это ты там шумишь-то?
– С Сидором, – отвечала Варюша. – Такой стал неслух! Все норовится драться.
Однажды утром Варюша проснулась оттого, что Сидор прыгал по оконцу и стучал
клювом в стекло. Варюша открыла глаза и зажмурилась. С крыши, перегоняя друг друга,
падали длинные капли. Горячий свет бил в оконце. Орали галки.
Варюша выглянула на улицу. Теплый ветер дунул ей в глаза, растрепал волосы.
– Вот и весна! – сказала Варюша.
Блестели черные ветки, шуршал, сползая с крыш, мокрый снег и важно и весело
шумел за околицей сырой лес. Весна шла по полям как молодая хозяйка. Стоило ей только
посмотреть на овраг, как в нем тотчас начинал булькать и переливаться ручей. Весна шла
и звон ручьев с каждым ее шагом становился громче и громче.
Снег в лесу потемнел. Сначала на нем выступила облетевшая за зиму коричневая хвоя.
Потом появилось много сухих сучьев – их наломало бурей еще в декабре, – потом
зажелтели прошлогодние палые листья, проступили проталины и на краю последних
сугробов зацвели первые цветы мать-и-мачехи.
Варюша нашла в лесу старую еловую ветку – ту, что воткнула в снег, где обронила
колечко, и начала осторожно отгребать старые листья, пустые шишки, накиданные
дятлами, ветки, гнилой мох. Под одним черным листком блеснул огонек. Варюша
вскрикнула и присела. Вот оно, сталь-нос колечко! Оно ничуть не заржавело.
