Page 17 - Три толстяка

Так распевали мальчики, сидя на заборе, готовые каждую минуту свалиться по ту сторону и
улепетнуть.

– Ах! — стонал учитель танцев. — Ах, как я страдаю! И хоть бы бальный башмачок, а то такой
отвратительный, грубый башмак!

Кончилось тем, что учителя танцев арестовали.

– Милый, — сказали ему, — ваш вид возбуждает ужас. Вы нарушаете общественную тишину.
Это не следует делать вообще, а тем более в такое тревожное время.

Учитель танцев заламывал руки.

– Какая ложь! — рыдал он. — Какой поклёп! Я, человек, живущий среди вальсов и улыбок, я,
сама фигура которого подобна скрипичному ключу, — разве я могу нарушить общественную
тишину? О!.. О!..

Что было дальше с учителем танцев — неизвестно. Да, наконец, и неинтересно. Гораздо
важней узнать, что стало с летающим продавцом воздушных шаров.

Он летел, как хороший одуванчик.

– Это возмутительно! — вопил продавец. — Я не хочу летать! Я просто не умею летать…

Всё было бесполезно. Ветер усиливался. Куча шаров поднималась всё выше и выше. Ветер
гнал её за город, в сторону Дворца Трёх Толстяков.

Иногда продавцу удавалось посмотреть вниз. Тогда он видел крыши, черепицы, похожие на
грязные ногти, кварталы, голубую узкую воду, людей-карапузиков и зелёную кашу садов.
Город поворачивался под ним, точно приколотый на булавке.

Дело принимало скверный оборот.

«Еще немного, и я упаду в парк Трёх Толстяков!» — ужаснулся продавец.

А в следующую минуту он медленно, важно и красиво проплыл над парком, опускаясь всё
ниже и ниже. Ветер успокаивался.

«Пожалуй, я сейчас сяду на землю. Меня схватят, сначала побьют основательно, а потом
посадят в тюрьму или, чтобы не возиться, сразу отрубят голову».

Его никто не увидел. Только с одного дерева прыснули во все стороны перепуганные птицы.
От летящей разноцветной кучи шаров падала лёгкая, воздушная тень, подобная тени облака.
Просвечивая радужными весёлыми красками, она скользнула по дорожке, усыпанной
гравием, по клумбе, по статуе мальчика, сидящего верхом на гусе, и по гвардейцу, который
заснул на часах. И от этого с лицом гвардейца произошли чудесные перемены. Сразу его нос
стал синий, как у мертвеца, потом зелёный, как у фокусника, и наконец красный, как у
пьяницы. Так, меняя окраску, пересыпаются стёклышки в калейдоскопе.

Приближалась роковая минута: продавец направлялся к раскрытым окнам дворца. Он не
сомневался, что сейчас влетит в одно из них, точно пушинка.

Так и случилось.

Продавец влетел в окно. И окно оказалось окном дворцовой кухни. Это было кондитерское
отделение.

Page 17/93