Page 24 - Детство

- Какая коробочка, где коробочка?.. Ну, ерунда, обыкновенная

коробочка. Я таких сколько угодно наделаю.
- Виктор, я, честное слово, пожалуюсь маме, что ты мне мешаешь
клеить,- проговорила Лиля дрожащим голосом. Взяла клей и бумагу и
перенесла на другой конец стола.
Виктор подмигнул Никите.
- Я тебе говорил, с ней надо поосторожнее: ябеда. Поздно вечером
Никита, лежа в темной комнате в постели, закрывшись с головой, спросил
из-под одеяла глухим голосом:
- Виктор, ты спишь?
- Нет еще... Не знаю... А что?
- Слушай, Виктор... Я должен тебе сказать страшную тайну... Виктор...
Да ты не спи... Виктор, слушай...
- Угум - фюю,- ответил Виктор.
ТО, ЧТО БЫЛО ПРИВЕЗЕНО НА ОТДЕЛЬНОЙ ПОДВОДЕ
Еще на рассвете, сквозь сон, Никита слышал, как по дому мешали в
печах и хлопала в конце дверь,- это истопник вносил вязанки дров и кизяку.

Никита проснулся от счастья. Утро было ясное и морозное.
Окна замерзли густым слоем лапчатых листьев. Виктор еще спал.
Никита бросил в него подушкой, но тот, замычав, потянул на голову одеяло.
От счастья Никита поскорее вылез из постели, оделся, подумал,- куда? - и
побежал к Аркадию Ивановичу.
Аркадий Иванович только еще проснулся и, лежа, читал все то же
самое, тридцать раз им читанное, письмо. Увидев Никиту, он поднял ноги
вместе с одеялом, ударил ими по кровати и закричал:
- Необыкновенный случай! Встал раньше всех!
- Аркадий Иванович, какой день сегодня хороший.
- День, братец ты мой, замечательный.
- Аркадий Иванович, я вот что хотел спросить,- Никита поковырял
пальцем притолоку,- вам очень нравятся Бабкины?

- Кто именно из Бабкиных?
- Дети.
- Так, так... А кто именно из детей желаешь ты, чтобы мне нравился?
Аркадий Иванович говорил это хотя обыкновенным голосом, но
чересчур поспешно. Он облокотился о подушку и глядел на Никиту без
улыбки, это правда, но чересчур внимательно. Он тоже, очевидно, что-то
знал. Никита вдруг отвернулся, выбежал из комнаты, подумал и пошел на
двор.
Над людской, над баней в овраге и дальше за белым полем надо всей