Page 21 - Лошадиная фамилия
P. 21
Генерал не спал всю ночь, ходил из угла в угол и стонал… В третьем часу утра он вышел из
дому и постучался в окно к приказчику.
– Не Меринов ли? – спросил он плачущим голосом.
– Нет, не Меринов, ваше превосходительство, – ответил Иван Евсеич и виновато вздохнул.
– Да может быть, фамилия не лошадиная, а какая-нибудь другая!
– Истинно слово, ваше превосходительство, лошадиная… Это очень даже отлично помню.
– Экий ты какой, братец, беспамятный… Для меня теперь эта фамилия дороже, кажется,
всего на свете. Замучился!
Утром генерал опять послал за доктором.
– Пускай рвет! – решил он. – Нет больше сил терпеть…
Приехал доктор и вырвал больной зуб. Боль утихла тотчас же, и генерал успокоился. Сделав
свое дело и получив, что следует, за труд, доктор сел в свою бричку и поехал домой. За
воротами в поле он встретил Ивана Евсеича… Приказчик стоял на краю дороги и, глядя
сосредоточенно себе под ноги, о чем-то думал. Судя по морщинам, бороздившим его лоб, и
по выражению глаз, думы его были напряженны, мучительны…
– Буланов… Чересседельников… – бормотал он. – Засупонин… Лошадский…
– Иван Евсеич! – обратился к нему доктор. – Не могу ли я, голубчик, купить у вас четвертей
пять овса? Мне продают наши мужички овес, да уж больно плохой…
Иван Евсеич тупо поглядел на доктора, как-то дико улыбнулся и, не сказав в ответ ни одного
слова, всплеснув руками, побежал к усадьбе с такой быстротой, точно за ним гналась
бешеная собака.
– Надумал, ваше превосходительство! – закричал он радостно, не своим голосом, влетая в
кабинет к генералу. – Надумал, дай Бог здоровья доктору! Овсов! Овсов фамилия акцизного!
Овсов, ваше превосходительство! Посылайте депешу Овсову!
– На-кося! – сказал генерал с презрением и поднес к лицу его два кукиша. – Не нужно мне
теперь твоей лошадиной фамилии! На-кося!
Хирургия
Земская больница. За отсутствием доктора, уехавшего жениться, больных принимает
фельдшер Курятин, толстый человек лет сорока, в поношенной чечунчовой жакетке и в
истрепанных триковых брюках. На лице выражение чувства долга и приятности. Между
указательным и средним пальцами левой руки – сигара, распространяющая зловоние.
В приемную входит дьячок Вонмигласов, высокий коренастый старик в коричневой рясе и с
широким кожаным поясом. Правый глаз с бельмом и полузакрыт, на носу бородавка, похожая
издали на большую муху. Секунду дьячок ищет глазами икону и, не найдя таковой, крестится
на бутыль с карболовым раствором, потом вынимает из красного платочка просфору и с
поклоном кладет ее перед фельдшером.
– А-а-а… мое вам! – зевает фельдшер. – С чем пожаловали?
Page 21/30
