Page 18 - Лошадиная фамилия
P. 18
«Черт знает что… – подумал он. – Завтра к утрене вставать надо, а у меня это чертобесие из
головы не выходит… Тьфу! Но… когда же он ставится? Вот тебе и привычка! Вот тебе и
набил руку! За сорок лет ни одного восклицательного! А?»
Перекладин перекрестился и закрыл глаза, но тотчас же открыл их; на темном фоне все еще
стоял большой знак…
«Тьфу! Этак всю ночь не уснешь».
– Марфуша! – обратился он к своей жене, которая часто хвасталась тем, что кончила курс в
пансионе. – Ты не знаешь ли, душенька, когда в бумагах ставится восклицательный знак?
– Еще бы не знать! Недаром в пансионе семь лет училась. Наизусть всю грамматику помню.
Этот знак ставится при обращениях, восклицаниях и при выражениях восторга, негодования,
радости, гнева и прочих чувств.
«Тэк-с… – подумал Перекладин. – Восторг, негодование, радость, гнев и прочие чувства…»
Коллежский секретарь задумался… Сорок лет писал он бумаги, написал он их тысячи,
десятки тысяч, но не помнит ни одной строки, которая выражала бы восторг, негодование или
что-нибудь в этом роде…
«И прочие чувства… – думал он. – Да нешто в бумагах нужны чувства? Их и бесчувственный
писать может…»
Рожа юноши-критика опять выглянула из-за огненного знака и ехидно улыбнулась.
Перекладин поднялся и сел на кровати. Голова его болела, на лбу выступил холодный пот…
В углу ласково теплилась лампадка, мебель глядела празднично, чистенько, от всего так и
веяло теплом и присутствием женской руки, но бедному чинуше было холодно, неуютно,
точно он заболел тифом. Знак восклицательный стоял уже не в закрытых глазах, а перед ним,
в комнате, около женина туалета и насмешливо мигал ему…
– Пишущая машина! Машина! – шептало привидение, дуя на чиновника сухим холодом. –
Деревяшка бесчувственная!
Чиновник укрылся одеялом, но и под одеялом он увидел привидение, прильнул лицом к
женину плечу – и из-за плеча торчало то же самое… Всю ночь промучился бедный
Перекладин, но и днем не оставило его привидение. Он видел его всюду: в надеваемых
сапогах, в блюдечке с чаем, в Станиславе…
«И прочие чувства… – думал он. – Это правда, что никаких чувств не было… Пойду сейчас к
начальству расписываться… а разве это с чувствами делается? Так, зря… Поздравительная
машина…»
Когда Перекладин вышел на улицу и крикнул извозчика, то ему показалось, что вместо
извозчика подкатил восклицательный знак.
Придя в переднюю начальника, он вместо швейцара увидел тот же знак… И все это говорило
ему о восторге, негодовании, гневе… Ручка с пером тоже глядела восклицательным знаком.
Перекладин взял ее, обмакнул перо в чернила и расписался: «Коллежский секретарь Ефим
Перекладин!!!» И, ставя эти три знака, он восторгался, негодовал, радовался, кипел гневом.
– На тебе! На тебе! – бормотал он, надавливая на перо.
Огненный знак удовлетворился и исчез.
Page 18/30
