Page 79 - Аленушкины сказки

нужно маленькой Мушке. Это было тем удивительнее, что сам он не умел летать и даже
ходил иногда с большим трудом – его так и покачивало, и садовник что-то бормотал совсем
непонятное.

– И откуда только эти проклятые мухи берутся? – ворчал добрый садовник.

Вероятно, бедняга говорил это просто из зависти, потому что сам умел только копать гряды,
рассаживать цветы и поливать их, а летать не мог. Молодая Мушка нарочно кружилась над
красным носом садовника и страшно ему надоедала.

Потом, люди вообще так добры, что везде доставляли разные удовольствия именно мухам.
Например, Аленушка утром пила молочко, ела булочку и потом выпрашивала у тети Оли
сахару, все это она делала только для того, чтобы оставить мухам несколько капелек
пролитого молока, а главное – крошки булки и сахара. Ну, скажите, пожалуйста, что может
быть вкуснее таких крошек, особенно когда летаешь все утро и проголодаешься?.. Потом,
кухарка Паша была еще добрее Аленушки. Она каждое утро нарочно для мух ходила на
рынок и приносила удивительно вкусные вещи: говядину, иногда рыбу, сливки, масло, –
вообще самая добрая женщина во всем доме. Она отлично знала, что нужно мухам, хотя
летать тоже не умела, как и садовник. Очень хорошая женщина вообще!..

А тетя Оля? О, эта чудная женщина, кажется, специально жила только для мух… Она своими
руками открывала все окна каждое утро, чтобы мухам было удобнее летать, а когда шел
дождь или было холодно, закрывала их, чтобы мухи не замочили своих крылышек и не
простудились. Потом тетя Оля заметила, что мухи очень любят сахар и ягоды, поэтому она
принялась каждый день варить ягоды в сахаре. Мухи сейчас, конечно, догадались, для чего
все это делается, и лезли из чувства благодарности прямо в тазик с вареньем. Аленушка
тоже очень любила варенье, но тетя Оля давала ей всего одну или две ложечки, не желая
обижать мух.

Так как мухи зараз не могли съесть всего, то тетя Оля откладывала часть варенья в
стеклянные банки (чтобы не съели мыши, которым варенья совсем не полагается) и потом
подавала его каждый день мухам, когда пила чай.

– Ах, какие все добрые и хорошие! – восхищалась молодая Мушка, летая из окна в окно. –
Может быть, даже хорошо, что люди не умеют летать. Тогда бы они превратились в мух,
больших и прожорливых мух, и, наверное, съели бы все сами… Ах, как хорошо жить на свете!

– Ну, люди уж не совсем такие добряки, как ты думаешь, – заметила старая Муха, любившая
поворчать. – Это только так кажется… Ты обратила внимание на человека, которого все
называют «папой»?

– О да… Это очень странный господин. Вы совершенно правы, хорошая, добрая, старая
Муха… Для чего он курит свою трубку, когда отлично знает, что я совсем не выношу
табачного дыма? Мне кажется, что это он делает прямо назло мне… Потом, решительно
ничего не хочет сделать для мух. Я раз попробовала чернил, которыми он что-то такое вечно
пишет, и чуть не умерла… Это, наконец, возмутительно! Я своими глазами видела, как в его
чернильнице утонули две такие хорошенькие, но совершенно неопытные мушки. Это была
ужасная картина, когда он пером вытащил одну из них и посадил на бумагу великолепную
кляксу… Представьте себе, он в этом обвинял не себя, а нас же! Где справедливость?..

– Я думаю, что этот папа совсем лишен справедливости, хотя у него есть одно достоинство…
– ответила старая опытная Муха. – Он пьет пиво после обеда. Это совсем недурная
привычка!.. Я, признаться, тоже не прочь выпить пива, хотя у меня и кружится от него
голова… Что делать, дурная привычка!

Page 79/103