Page 383 - Сказки народов мира

рассказал обо всем дочери, она ничуть не испугалась, а только сорвала с

дерева веточку и дала ее отцу:
— Милый папа, возьми отнеси ее к тому пану и скажи ему, что коли
он, мол, из этого прутика трепалку, прялку, веретено, мотовило,
мотальницы, кросна и все, что нужно, к утру сделает, то и я исполню, что
он приказал.
Только тут пан узнал, с кем вступил в единоборство. Ну, уж так ли, сяк
ли, — не знаю, только все он ей приготовил, как она сказала. Тогда и она
ему на третий день свадебную рубашку послала.
— Ладно, — сказал судья отцу, — коли дочь твоя такая мастерица, я с
ней обвенчаюсь. Только пусть явится ко мне не днем и не ночью, не
пешком, не в телеге и не на коне, не по дороге и не по целику, не одетая и
не голая и привезет мне подарок да не подарок!
Услышав это, отец только головой покачал. Вот еще новая беда! Но
дочь успокоила его, сказав, чтобы он на нее положился. А пан с того часу
от окна не отходил, все ее высматривал, никак дождаться не мог, потому
что знал, что другой такой красавицы нигде не сыщешь.

На третий день утром, только начало рассветать и все еще спали, пан
уже стоял у открытого окна. Вдруг видит: прямо против его окон —
молодая девушка! И было это в самом деле не днем и не ночью, а на
рассвете. И двигалась она не пешком, не в телеге и не на коне, а сидела на
козле, ногами до земли доставая. И ехала не по дороге и не по целику,
потому что козел шагал по обочине. И была не одетая и не голая, потому
что на ней был только широкий мужской передник, сверху фартуком
подпоясанный. А на коленях держала она что-то покрытое: это был подарок
— не подарок. Тотчас послал он навстречу ей служанку с красивым
свадебным нарядом, чтобы она в том наряде ему свой подарок — не
подарок поднесла.
Прекрасна, как нераспустившаяся роза, вошла она в комнату и подала
ему двух голубков. Но только хотел он их в руки взять, она их выпустила.

Они захлопали крыльями и через открытое окно улетели вдаль. Так она
поднесла ему подарок — не подарок, потому что он и получил и не
получил его.
— Ну, душа моя, — сказал пан, — с этой минуты мы принадлежим
друг другу. Но раз ты такая умная, а у меня свой разум есть, ты, конечно,
поймешь, что каша у нас не сварится, коли ты и дальше будешь мешаться в
разбор дела. Поэтому я еще до свадьбы предупреждаю тебя, чтобы ты
никогда я мои дела не вмешивалась. Если я что-нибудь такое замечу, то
сейчас же отправлю тебя домой.