Page 385 - Сказки народов мира

траве рыбы наловлю, коли ваша правда, что вол ожеребился.

Тут пан сразу понял, чего табунщику нужно. Только кто же это научил
его?
Вот как? — сказал он. — Ты смеешь мое решенье на-смех подымать?
Сам бы ты до этого, конечно, не додумался. Говори прямо, кто тебя научил?
— Да я… пан судья… так что… значит…
— Ты еще запираешься? Или не знаешь, как надо отвечать судье?
Говори сейчас, иначе жеребенка не получишь. Это тебя моя жена научила?
И так он табунщика припер, что тот признался: верно, это
высокородная пани придумала!
— Вот видишь, — сказал пан, — нечего было и отнекиваться. Я ведь
сразу понял, в чем дело. Ну, ступай к волопасу, скажи, что я ему
приказываю вернуть тебе жеребенка. Понимаешь?
— Понимаю, высокородный пан. Прошу прощенья, — ответил
табунщик и, подпрыгнув от радости, побежал со всех ног за присужденным
ему жеребенком.
А у пана на душе кошки скребли. Лучше б ему было не дожить до

этого! Он свою милую, ласковую женушку чем дальше, тем больше любил,
и теперь ему вовсе не хотелось выгонять ее из дому. Да надо было свое
слово сдержать. И вот, вернувшись домой, он тотчас объявил ей об этом.
— Возьми, — говорит, — все, что захочешь, и уезжай отсюда!
Она ничего не ответила, только попросила позволения приготовить
ужин самый лучший, чтобы им в последний раз вместе поужинать. Пан
согласился. Ужин был вкусный да и винцо славное. Она мужу сама
подливала «на прощанье», так что пан добрался до самого дна бутылки и
заснул. Коли с него стали бы лыки драть, он и тогда бы не проснулся.
А у пани уже стояла карета наготове. Она приказала посадить пана в
карету, сама села туда и велела ехать прямо к ее отцу. Там она вышла из
кареты, постелила свою крестьянскую постель и мужа в нее уложила.
Утром протер себе глаза высокородный пан судья и никак не разберет,

где он, что с ним и как же это господский дом за одну ночь в крестьянскую
хату превратился. А жена подошла к нему и говорит:
— Ну как, выспался, милый? Видишь, и в крестьянской хате неплохо
спится. Право, нам тут хорошо будет. Мы можем навсегда здесь остаться.
— Но как же так? Что ты со мной сделала?
— Да разве ты уже забыл, милый, что только вчера вечером прогнал
меня из дома, но позволил взять с собой, что захочу. Вот я тебя и взяла!
— Ну, женщину никто не перехитрит! — сказал пан, и все опять
пошло по-хорошему. Вернулись они домой. Отца ее с собой взяли. И пан