Page 83 - Повести Древней Руси

Ярополка, а теперь злоумышляет против меня и тебя и соединился с Владимиром?
Позаботься же о своей голове». Святополк же сильно смутился и сказал: „Правда это или
ложь, не знаю». И сказал Святополк Давыду: „Коли правду говоришь, Бог тебе свидетель;
если же от зависти говоришь, Бог тебе судья». Святополк же пожалел брата своего и про
себя стал думать: а ну как правда все это? И поверил Давыду, и обманул Давыд Святополка,
и начали они думать о Васильке, а Василько этого не знал, и Владимир тоже. И стал Давыд
говорить: „Если не схватим Василька, то ни тебе не княжить в Киеве, ни мне во Владимире».
И послушался его Святополк. И пришел Василько 4 ноября, и перевезся на Выдобечь, и
пошел поклониться к святому Михаилу в монастырь, и ужинал тут, а обоз свой поставил на
Рудице; когда же наступил вечер, вернулся в обоз свой. И на другое же утро прислал к нему
Святополк, говоря: „Не ходи от имени моих». Василько же отказался, сказав: „Не могу
медлить, как бы не случилось дома войны». И прислал к нему Давыд: „Не уходи, брат, не
ослушайся брата старшего». И не захотел Василько послушаться. И сказал Давыд
Святополку: „Видишь ли – не помнит о тебе, ходя под твоей рукой. Когда же уйдет в свою
волость, сам увидишь, что займет все твои города – Туров, Пинск и другие города твои. Тогда
помянешь меня. Но призови его теперь, схвати и отдай мне». И послушался его Святополк, и
послал за Васильком, говоря: „Если не хочешь остаться до именин моих, то приди сейчас,
поприветствуешь меня и посидим все с Давыдом». Василько же обещал прийти, не зная об
обмане, который замыслил на него Давыд. Василько же, сев на коня, поехал, и встретил его
отрок его, и сказал ему: „Не езди, княже, хотят тебя схватить». И не послушал его, подумав:
„Как им меня схватить? Только что целовали крест, говоря: если кто на кого пойдет, то на того
будет крест и все мы». И, подумав так, перекрестился и сказал: „Воля Господня да будет». И
приехал с малою дружиной на княжеский двор, и вышел к нему Святополк, и пошли в избу, и
пришел Давыд, и сели. И стал говорить Святополк: „Останься на праздник». И сказал
Василько: „Не могу остаться, брат: я уже и обозу велел идти вперед». Давыд же сидел как
немой. И сказал Святополк: „Позавтракай хоть, брат». И обещал Василько позавтракать. И
сказал Святополк: „Посидите вы здесь, а я пойду распоряжусь». И вышел вон, а Давыд с
Васильком сидели. И стал Василько говорить с Давыдом, и не было у Давыда ни голоса, ни
слуха, ибо был объят ужасом и обман имел в сердце. И, посидев немного, спросил Давыд:
„Где брат?». Они же сказали ему: „Стоит на сенях». И, встав, сказал Давыд: „Я пойду за ним,
а ты, брат, посиди». И, встав, вышел вон. И как скоро вышел Давыд, заперли Василька, – 5
ноября, – и оковали его двойными оковами, и приставили к нему стражу на ночь. На другое
же утро Святополк созвал бояр и киевлян и поведал им, что сказал ему Давыд, что „брата
твоего убил, а против тебя соединился с Владимиром и хочет тебя убить и города твои
захватить». И сказали бояре и люди: „Тебе, князь, следует заботиться о голове своей; если
правду сказал Давыд, пусть понесет Василько наказание; если же неправду сказал Давыд, то
пусть сам примет месть от Бога и отвечает перед Богом». И узнали игумены и стали просить
за Василька Святополка; и отвечал им Святополк: „Это все Давыд». Узнав же об этом, Давыд
начал подговаривать на ослепление: „Если не сделаешь этого, а отпустишь его, то ни тебе не
княжить, ни мне». Святополк хотел отпустить его, но Давыд не хотел, остерегаясь его. И в ту
же ночь повезли Василька в Белгород – небольшой город около Киева, верстах в десяти; и
привезли его в телеге закованным, высадили из телеги и повели в избу малую. И, сидя там,
увидел Василько торчина, точившего нож, и понял, что хотя его ослепить, и возопил к Богу с
плачем великим и со стенаньями. И вот вошли посланные Святополком и Давыдом Сновид
Изечевич, конюх Святополков, и Дмитр, конюх Давыдов, и начали расстилать ковер, и,
разостлав, схватили Василька, и хотели его повалить; и боролись с ним крепко, и не смогли
его повалить. И вот влезли другие, и повалили его, и связали его, и, сняв доску с печи,
положили на грудь ему. И сели по сторонам доски Сновид Изечевич и Дмитр, и не могли
удержать его. И подошли двое других, и сняли другую доску с печи, и сели, и придавили так
сильно, что грудь затрещала. И приступил торчин, по имени Берендий, овчарь Святополков,
держа нож, и хотел ударить ему в глаз, и, промахнувшись гл’аза, перерезал ему лицо, и видна
рана та у Василька поныне. И затем ударил его в глаз, и исторг глаз, и потом – в другой глаз,
и вынул другой глаз. И был он в то время, как мертвый. И, взяв его на ковре, взвалили его на
телегу, как мертвого, повезли во Владимир. И, когда везли его, остановились с ним, перейдя

Page 83/97