Page 7 - Рассказы

А. П. Чехов. «Рассказы»

Смерть чиновника

В один прекрасный вечер не менее прекрасный экзекутор, Иван Дмитрич Червяков,
сидел во втором ряду кресел и глядел в бинокль на «Корневильские колокола». Он глядел
и чувствовал себя наверху блаженства. Но вдруг… В рассказах часто встречается это «но
вдруг». Авторы правы: жизнь так полна внезапностей! Но вдруг лицо его поморщилось,
глаза подкатились, дыхание остановилось… он отвел от глаз бинокль, нагнулся и… апчхи!!!
Чихнул, как видите. Чихать никому и нигде не возбраняется. Чихают и мужики, и полицей-
мейстеры, и иногда даже и тайные советники. Все чихают. Червяков нисколько не сконфу-
зился, утерся платочком и, как вежливый человек, поглядел вокруг себя: не обеспокоил ли он
кого-нибудь своим чиханьем? Но тут уж пришлось сконфузиться. Он увидел, что старичок,
сидевший впереди него, в первом ряду кресел, старательно вытирал свою лысину и шею
перчаткой и бормотал что-то. В старичке Червяков узнал статского генерала Бризжалова,
служащего по ведомству путей сообщения.
«Я его обрызгал! – подумал Червяков. – Не мой начальник, чужой, но все-таки неловко.
Извиниться надо».
Червяков кашлянул, подался туловищем вперед и зашептал генералу на ухо:
– Извините, ваше-ство, я вас обрызгал… я нечаянно…
– Ничего, ничего…
– Ради бога, извините. Я ведь… я не желал!
– Ах, сидите, пожалуйста! Дайте слушать!
Червяков сконфузился, глупо улыбнулся и начал глядеть на сцену. Глядел он, но уж бла-
женства больше не чувствовал. Его начало помучивать беспокойство. В антракте он подо-
шел к Бризжалову, походил возле него и, поборовши робость, пробормотал:
– Я вас обрызгал, вашество… Простите… Я ведь… не то чтобы…
– Ах, полноте… Я уж забыл, а вы всё о том же! – сказал генерал и нетерпеливо шевель-
нул нижней губой.
«Забыл, а у самого ехидство в глазах, – подумал Червяков, подозрительно поглядывая
на генерала. – И говорить не хочет. Надо бы ему объяснить, что я вовсе не желал… что это
закон природы, а то подумает, что я плюнуть хотел. Теперь не подумает, так после поду-
мает!..»
Придя домой, Червяков рассказал жене о своем невежестве.
Жена, как показалось ему, слишком легкомысленно отнеслась к происшедшему; она
только испугалась, а потом, когда узнала, что Бризжалов «чужой», успокоилась.
– А все-таки ты сходи, извинись, – сказала она. – Подумает, что ты себя в публике
держать не умеешь!
– То-то вот и есть! Я извинялся, да он как-то странно… Ни одного слова путного не
сказал. Да и некогда было разговаривать.
На другой день Червяков надел новый мундир, подстригся и пошел к Бризжалову объ-
яснить… Войдя в приемную генерала, он увидел там много просителей, а между просите-
лями и самого генерала, который уже начал прием прошений. Опросив несколько просите-
лей, генерал поднял глаза и на Червякова.
– Вчера в «Аркадии», ежели припомните, вашество, – начал докладывать экзекутор, –
я чихнул-с и… нечаянно обрызгал… Изв…
– Какие пустяки… Бог знает что! Вам что угодно? – обратился генерал к следующему
просителю.
«Говорить не хочет! – подумал Червяков, бледнея. – Сердится, значит… Нет, этого
нельзя так оставить… Я ему объясню…»
7