Page 20 - Брат, которому семь

А из строя никто не выходил, никто не хотел признаться, что это он, а не
Лапа, то есть не Васька, разбил дурацкое окно в кухне.

— Трусы они все!.. — с горечью прошептал Алька.

Витька Лобов снова повернул круглую розовую голову и забубнил:

— Ага, какой умный! Кому охота, чтоб попадало.

Подозрение закралось в Алькино сердце.

— Витька, — прищурившись, сказал он, — это ты, наверно, выбил окошко.

Витька вытаращил глаза и даже чуть присел.

— Тише ты, балда. Не ври давай, — закудахтал он испуганно. — Не знаешь

если, значит, молчи. Гадальщик какой! Сам не знает, а врёт. Может, это ты,
наоборот, вышиб…

— Я?!

Алька уже собрался съездить Витьке по спине: будь что будет!.. Но не
съездил.

— Значит, я? — спросил он струсившего Витьку.

Тот что-то пробормотал и отвернулся. У Альки под майкой пробежал

холодок. Алька понял, что надо сделать. Только ему стало страшно.

Тогда он взглянул на Лапу. Васька стоял, опустив голову, и ждал решения
своей судьбы. Ведь он ещё ничего не знал. А вот Алька знал, что сейчас

будет. Он знал это уже точно и потому подождал несколько секунд. Ведь
несколько секунд он мог ещё подождать. Потом Алька набрал полную грудь
воздуха и зажмурился. И в этот ответственный момент вдруг представилась

Альке обиженная морда Лапиного кота. Почему, он и сам не знал. "Дзынь-
дзынь"… И щеглиха, весёлая Люлька, которая умеет запирать клювом
дверцу…