Page 81 - Брат, которому семь

Валерка сразу засмеялся. Он любил смеяться. А Женька хохотала так, что
рассыпала портфели и сама свалилась на бок.

Шуршун терпеть не мог, когда кто-нибудь весело смеялся. Кроме того, он
давно хотел отомстить Альке и Женьке за насмешки. Он полетел к

котельной, поднял там с земли несколько крошечных острых угольков,
смешал их со снежной пылью и понёс навстречу ребятам.

Валерка, всё ещё смеясь, подставил снежному облаку лицо. Было очень
приятно, когда снежинки таяли на разгорячённых щеках, А Женька не
решилась подставить лицо снегу и закрылась шапкой с пушистым помпоном.

Потом они взглянули на Альку и увидели, что он совсем не смеётся. Он

стоял, опустив голову, и тёр кулаком глаз.

— Ты что? — удивилась Женька.

— Соринка попала, — сморщившись, сказал Алька.

— Больно? — сочувственно спросил Валерка.

Алька не ответил. Ему было так больно, будто глаз проткнули иголкой.
Слезы сами собой бежали по щекам.

— Не три кулаком, — сказала Женька. — Дай я соринку языком вытащу. Я
умею.

Она была просто сумасшедшая! Алька даже подумать боялся, что кто-то
может дотронуться до его больного глаза. Он его и открыть-то. никак не мог,
а рука сама прижималась к лицу.

— Ну-ка, покажи, — велела Женька.

— Убирайся! — крикнул Алька. — Как дам!