Page 82 - Брат, которому семь

Женька скривила губы и сказала:

— Недотрога! Испугался!

Алька одним глазом поглядел на санки, схватил свой портфель и трахнул
Женьку. Но если смотришь одним глазом, да ещё сквозь слезы, всё кажется

каким-то перекошенным. И Алька промахнулся. Он треснул портфелем не по
Женьке, а по собственной ноге. А Женька отскочила и запела:

— Не-до-тро-га… Алька-каралька!

— Опять вы… — жалобно сказал Валерка. — Ну хватит вам!

Он больше всего на свете не любил, когда кто-нибудь ссорился. Сам он
никогда не обижался и ссорился очень редко. Валерка был весёлым и
улыбался почти каждую минуту. А когда кто-нибудь начинал ругаться, лицо

у Валерки делалось грустным, будто он вот-вот заплачет.

— А тебе какое дело? — сказала ему Женька. — Ты не лезь.

Алька снова тёр глаз кулаком, но другим глазом следил за Женькой. И
думал, погнаться за ней или не стоит.

Валерка взял Женькин портфель, поставил его на покрытый снегом тротуар.

Алька видел, как уходил Валерка. Он тащил санки, будто они были тяжёлые-
тяжёлые. А на санках лежал только один Валеркин портфель.

Дома Алька долго промывал глаз водой, и соринка, наконец, выскочила. Но

настроение всё равно было плохое. Он сел готовить уроки и даже решил два
примера, но потом бросил ручку. Делать домашние задания один он не
привык.