Page 409 - Рассказы. Повести. Пьесы

Маша. Вот пришел… Он заплатил за квартиру?
Ирина (смеется.) Нет. За восемь месяцев ни копеечки. Очевидно, забыл.
Маша (смеется). Как он важно сидит!

Все смеются; пауза.

Ирина. Что вы молчите, Александр Игнатьич?
Вершинин. Не знаю. Чаю хочется. Полжизни за стакан чаю! С утра ничего не ел…
Чебутыкин. Ирина Сергеевна!
Ирина. Что вам?
Чебутыкин. Пожалуйте сюда. Venez ici. 56

Ирина идет и садится за стол.

Я без вас не могу.

Ирина раскладывает пасьянс.

Вершинин. Что ж? Если не дают чаю, то давайте хоть пофилософствуем.
Тузенбах. Давайте. О чем?
Вершинин. О чем? Давайте помечтаем… например, о той жизни, какая будет после
нас, лет через двести — триста.
Тузенбах. Что ж? После нас будут летать на воздушных шарах, изменятся пиджаки,
откроют, быть может, шестое чувство и разовьют его, но жизнь останется все та же, жизнь
трудная, полная тайн и счастливая. И через тысячу лет человек будет так же вздыхать: «Ах,
тяжко жить!» — вместе с тем точно так же, как теперь, он будет бояться и не хотеть смерти.
Вершинин (подумав). Как вам сказать? Мне кажется, все на земле должно
измениться мало-помалу и уже меняется на наших глазах. Через двести — триста, наконец
тысячу лет, — дело не в сроке, — настанет новая, счастливая жизнь. Участвовать в этой
жизни мы не будем, конечно, но мы для нее живем теперь, работаем, ну, страдаем, мы
творим ее — и в этом одном цель нашего бытия и, если хотите, наше счастье.

Маша тихо смеется.

Тузенбах. Что вы?
Маша. Не знаю. Сегодня весь день смеюсь с утра.
Вершинин. Я кончил там же, где и вы, в академии я не был; читаю я много, но
выбирать книг не умею и читаю, быть может, совсем не то, что нужно, а между тем, чем
больше живу, тем больше хочу знать. Мои волосы седеют, я почти старик уже, но знаю мало,
ах, как мало! Но все же, мне кажется, самое главное и настоящее я знаю, крепко знаю. И как
бы мне хотелось доказать вам, что счастья нет, не должно быть и не будет для нас… Мы
должны только работать и работать, а счастье — это удел наших далеких потомков.

Пауза.

Не я, то хоть потомки потомков моих.

Федотик и Родэ показываются в зале; они садятся и напевают тихо, наигрывая на

56 Идите сюда (фр.).