Page 18 - Недоросль

Г-жа Простакова. Ах, уморил!
Милон. Что я слышу!
Софья кажется пораженною.
Скотинин. Вот те раз!
Простаков (всплеснул руками). Вот тебе на!
Еремеевна печально кивнула головою.
Правдин показывает вид огорченного удивления.
Стародум (приметя всех смятение). Что это значит? (К Софье.) Софьюшка, друг
мой, и ты мне кажешься в смущении? Неужель мое намерение тебя огорчило? Я заступаю
место отца твоего. Поверь мне, что я знаю его права. Они нейдут далее, как отвращать
несчастную склонность дочери, а выбор достойного человека зависит совершенно от ее
сердца. Будь спокойна, друг мой! Твой муж, тебя достойный, кто б он ни был, будет иметь во
мне истинного друга. Поди за кого хочешь.
Все принимают веселый вид.
Софья. Дядюшка! Не сумневайтесь в моем повиновении.
Милон (в сторону). Почтенный человек!
Г-жа Простакова (с веселым видом). Вот отец! Вот послушать! Поди за кого
хочешь, лишь бы человек ее стоил. Так, мой батюшка, так. Тут лишь только женихов
пропускать не надобно. Коль есть в глазах дворянин, малый молодой…
Скотинин. Из ребят давно уж вышел…
Г-жа Простакова, Скотинин (вместе):
– У кого достаточек, хоть и небольшой…
– Да свиной завод не плох…
Г-жа Простакова, Скотинин (вместе):
– Так и в добрый час в архангельский.
– Так веселым пирком, ды за свадебку.
Стародум. Советы ваши беспристрастны. Я это вижу.
Скотинин. То ль еще увидишь, как опознаешь меня покороче. Вишь ты, здесь
содомно. Через час место приду к тебе один. Тут дело и сладим. Скажу, не похвалясь: каков
я, право таких мало. (Отходит. )
Стародум. Это всего вероятнее.
Г-жа Простакова. Ты, мой батюшка, не диви на братца…
Стародум. А он ваш братец?
Г-жа Простакова. Родной, батюшка. Вить и я по отце Скотининых. Покойник
батюшка женился на покойнице матушке. Она была по прозванию Приплодиных. Нас, детей,
было с них восемнадцать человек; да, кроме меня с братцем, все, по власти господней,
примерли. Иных из бани мертвых вытащили. Трое, похлебав молочка из медного котлика,
скончались. Двое о святой неделе с колокольни свалились; а достальные сами не стояли,
батюшка.
Стародум. Вижу, каковы были и родители ваши.
Г-жа Простакова. Старинные люди, мой отец! Не нынешний был век. Нас ничему не
учили. Бывало, добры люди приступят к батюшке, ублажают, ублажают, чтоб хоть братца
отдать в школу. К статью ли, покойник-свет и руками и ногами, царство ему небесное!
Бывало, изволит закричать: прокляну робенка, который что-нибудь переймет у басурманов, и
не будь тот Скотинин, кто чему-нибудь учиться захочет.
Правдин. Вы, однако ж, своего сынка кое-чему обучаете.
Г-жа Простакова (к Правдину). Да ныне век другой, батюшка! (К Стародуму.)
Последних крох не жалеем, лишь бы сына всему выучить. Мой Митрофанушка из-за книги
не встает по суткам. Материно мое сердце. Иное жаль, жаль, да подумаешь: зато будет и
детина хоть куда. Вить вот уж ему, батюшка, шестнадцать лет исполнится около зимнего
Николы. Жених хоть кому, а все-таки учители ходят, часа не теряет, и теперь двое в сенях
дожидаются. (Мигнула Еремеевне, чтоб их позвать.) В Москве же приняли иноземца на