Page 77 - Приключения Кроша

и по-прежнему преподает. Только живет в новом доме и преподает в новой школе.
— Ничего уже нет, а человек остался. Согласись, в этом что-то есть, — говорила Майка.
По правде сказать, ничего особенного я в этом не видел. Старые дома и старую школу
снесли по плану. Вместо них построили новые. Ясно, что люди остались. Куда они могли
деться? Но Майка в самых, казалось бы, незначительных вещах всегда находила глубокий
смысл. А я не люблю философии — у меня от нее голова болит. А Майка пусть
философствует, я ей не мешаю. Я промычал в ответ что-то одобрительное.
— Представь, — продолжала Майка, — что через много-много лет этого не будет, —
она обвела рукой улицу, — а будет что-то другое. Придут новые люди. И только мы
сохранимся от тех далеких времен.
Я удивился:
— Что здесь может быть другое?
— Я к примеру говорю. Допустим, новые дома.
— Эти дома еще очень долго простоят, — возразил я.
— Я понимаю… Но тем удивительнее жизнь Натальи Павловны, на глазах которой
произошла такая разительная перемена.
— При ней были деревянные дома, — сказал я, — не дома, а избы… Снести их ничего не
стоило. А разве такие громадные каменные дома будут сносить?
Майка сказала:
— Меня интересует философская сторона вопроса.
Я согласился, что с философской стороны это правильно. Но так как я не хотел больше
философии, у меня от нее уже начинала болеть голова, я сказал:
— Метро будут тянуть до Бурцева.
Бурцево — в прошлом подмосковное село, а теперь большой промышленный город. Я
читал в газете, что метро сначала дотянут до конца нашей улицы, а потом и до Бурцева. В
результате Бурцево сольется с Москвой.
— Это будет здорово! — сказала Майка.
Мне нравилось, что Майка реагирует на все новое. Другие девчонки не реагируют, а она
реагирует. Я тоже реагирую. Мне приятно, когда что-нибудь строят. Не знаю почему, но
приятно. Новый дом, новый магазин, новая мостовая, деревья, новая станция метро, новая
автобусная линия. В этом новом доме буду жить не я. Может быть, я ничего не куплю в этом
новом магазине. Но то, что они новые, что раньше их не было, а теперь есть, доставляет мне
удовольствие. И Майке тоже. А то, что она немного пофилософствует, ничему, в сущности, не
мешает.
Наталья Павловна сидела за столом и правила тетради. Она преподает литературу в
вечерней школе рабочей молодежи.
Майка бывала у Натальи Павловны и раньше. А я не бывал. Как-то не приходилось. Но я
бывал дома у других учителей. И сейчас, у Натальи Павловны, я почувствовал то же самое, что
чувствовал у них. Дома учитель выглядит совсем по-другому, похож не на учителя, а на
самого обыкновенного человека. Даже как-то странно видеть его в домашней обстановке, в
окружении таких будничных предметов: буфет, комод, большой стол посередине, гнутые
стулья, старенький диван…
Странно и немного грустно. Может быть, потому, что эти вещи такие же старенькие, как
и сама Наталья Павловна. В наших домах жильцы, въезжая, стараются привозить новую
мебель. А у Натальи Павловны вещи старые, старомодные, наверно, те самые, что были у нее
раньше, когда здесь была деревня.
Мы рассказали Наталье Павловне, какое горячее участие принимают все в
восстановлении нашей машины. Наталья Павловна очень этому обрадовалась и стала угощать
нас чаем. И, когда я пил чай с конфетами «Сливочная коровка», которые я люблю больше
любых других, самых шоколадных конфет, все здесь показалось мне гораздо уютнее, чем в
первую минуту. Все у Натальи Павловны было под рукой, никуда она не уходила. Нам с
Майкой захотелось есть, и мы съели почти целую коробку овсяного печенья. Я его, между