Page 416 - Два капитана

седой, прямой, й нужно, чтобы он уснул, а то он сойдет
с ума от волнения и счастья.
Вагон раскачивался и скрипел, и это была как бы рав­
номерная и громкая музыка, которая все начиналась и
начиналась. Я все ждала: что же дальше? — а она снова
начиналась. Что еще придумать, что приказать себе—
самое прекрасное, самое чудесное в жизни? И я придума­
ла, что мы возвращаемся и нас встречают, как встречали
героев-летчиков, спасших челюскинцев, когда эти люди,
которых любили все и о которых все говорили, ехали в
машинах, покрытых цветами, и вся Москва была белая от
цветов, и листовок, и белых платьев, в которых женщины
встречали героев. Но этого я хотела не для себя, а для
Сани и для отца, если только допустить самое невозмож­
ное, что нельзя допустить иначе как только теперь, в по­
лусне, в вагоне, под эту равномерную, монотонную музы­
ку колес, которая все начиналась...
Тогда «стрела» приходила в Ленинград в 10.20, и со­
седи давно уже курили в коридоре —должно быть,
ждали, когда я оденусь и выйду, а я все лежала. Я точно
боялась, что долго теперь ко мне не вернется это чудное,
детское состояние души.
Мы условились, что Санина сестра (которую я, в от­
личие от моего Сани, и в письмах всегда называла Са­
шей) встретит меня на вокзале «или Петя,— писала
она,— если я буду нездорова». Она не раз мельком упоми­
нала о своем нездоровье, но письма были такие веселые,
с рисунками, что я не придавала этим упоминаниям ника­
кого значения. Впрочем, я подозревала, в чем дело. В од­
ном из писем Петя был изображен с книгою в одной руке
и с младенцем в другой, причем, как ни странно, они
были похожи.
Все уже стояли в шляпах и пальто, и соседи помогли
мне снять с полки мой чемодан — довольно тяжелый, по­
тому что я взяла все, что у меня было, и даже несколько
интересных образцов горных пород, точно предчувствова­
ла, что теперь долго не вернусь в Москву. Я волнова­
лась— Ленинград! Между голов вдруг стал виден перрон,
и я сразу начала искать Сковородниковых, но перрон про­
бегал, а их не было, и я вспомнила с досадой, что не те­
леграфировала им номер вагона.
Носильщик вытащил мой чемодан, и мы с ним стояли,
пока все не прошли, а Сковородниковых все не было.
414