Page 464 - Два капитана

всего проверила шпингалеты на окнах и запираются ли
двери на ключ.
— Ну ладно, бабка, мне это надоело,— сказала я ре­
шительно.— Вот я закрою двери, никто не услышит.
И чтобы сейчас же рассказать, в чем дело.
Бабушка помолчала.
— И расскажу! Ишь, напугала!
...Она поспала, умылась и явилась к столу помолодев­
шая, нарядная, в платье с буфами и в кремовых ботин­
ках с длиннейшими носами.
— Экономку взял,— сказала она без предисловий.—
И говорит: «Не экономка, а секретарь. Это будет мне
помощь». А она мне на плиту грязные туфли ставит.
Вот тебе и помощь!
Грязные туфли на плиту поставила какая-то Алевти­
на Сергеевна. Это было очень интересно. Мы сидели в
саду, бабушка гордо рассказывала, и пока еще трудно
было понять, в чем дело. Я видела, что Пете до смерти
хочется ее нарисовать, и погрозила ему, чтобы не смел.
Сане я тоже погрозила: он едва удерживался от смеха.
Серьезно слушал только маленький Петя.
— Если ты секретарь, зачем туфли совать, где я го­
товлю? Это я не позволю никогда. А может быть, я се­
годня плиту затоплю?
— Ну?
— И затопила.
— Ну?
— И сгорели,— гордо сказала бабушка.— Не ставь.
Мы так и покатились со смеху.
Словом, экономка осталась без туфель, и это застави­
ло Николая Антоныча пригласить к себе бабушку для
серьезного разговора.
— «Я такой, я сякой!» — И бабушка надулась и изо­
бразила, как Николай Антоныч говорит о себе.— А гы
помолчи, если лучше всех. Пускай другие скажут. Квар­
тиру мне показал: «Нина Капитоновна, выбирайте!»
Квартиру Николай Антоныч получил в новом доме на
улице Горького, и моей бедной бабке было предложено
выбрать любую комнату в этой великолепной квартире.
Целый месяц он разъезжал по Москве — выбирал мебель.
Квартира на 2-й Тверской-Ямской должна была, по мыс-
/и Николай Антоныча, превратиться в «Музей капитана
Татаринова». Очевидно, его мало смущало то обстоя­
462