Page 486 - Два капитана

и было — хотя не тысячу, но очень давно, с тех пор, как
я впервые услышала о нем от Сани.
Доктор служил на флоте совсем недавно, с начала
войны. Он сам попросился, хотя Ненецкий национальный
округ протестовал и какой-то Ледков говорил с ним це­
лую ночь — все убеждал остаться. Но доктор настоял.
Его сын Володя был в армии на Ленинградском фронте,
и доктор считал, что надо воевать, а не сидеть у черта
на куличках. Он был назначен в Полярное, на базу под­
водного флота. Полярное — это не Заполярье. Это воен­
ный городок на Кольском заливе, в двух тысячах кило­
метров от Заполярья. Морские летчики в Полярном ска­
зали ему, что Саня в АДД (авиация дальнего действия),
что он летал на Кенигсберг и что один из полков АДД,
по слухам, вскоре прилетит на Север.
— Как — на Кенигсберг? Я ничего не знаю.
— Здрасти! — сердито сказал доктор.— А кто дол­
жен знать, голубчик, если не вы?
— Откуда? Ведь Саня об этом не напишет.
— Положим,— согласился доктор.— Все равно надо
знать, надо знать.
Я принесла чай, он залпом выпил стакан и сказал:
«недурственно».
— Сейчас на фронтах тяжело,— сказал он.— Я видел
Володю, и он тоже говорил, что тяжело. Именно здесь,
под Ленинградом... Позвольте, но я же привез вам
письмо!
— От кого?
— От старого друга,— загадочно сказал доктор и
стал искать противогаз, который висел у него под носом:
очевидно, письмо было в противогазе.— Служит с Воло­
дей в одной части. Именно он сказал мне, что вы в Ле­
нинграде. Уезжая, просил передать вам письмо.
«Екатерине Ивановне Татариновой-Григорьевой» —
было написано на конверте — и адрес, очень подробный.
И второй адрес — госпиталя, на случай, если доктор не
найдет меня дома. Почерк был ясный, острый и незнако­
мый. Нет, знакомый. С изумлением я смотрела на кон­
верт. Письмо было от Ромашова.
— Ну, что? — торжественно спросил доктор.— Уз­
нала?
— Узнала.— Я бросила письмо на стол.— Вы с ним
знакомы?

482