Page 529 - Два капитана

Я вижу большую темную комнату крестьянской избы,
стол, тускло освещенный огарком, завешанные плащ-па­
латкой окна. Дверь открывается, человек в расстегнутом
кителе входит, шарит в печи, жадно ест. Это — Г риша
Трофимов. Другой встает с койки и садится к столу ря­
дом с ним. Это — Лури. И я слышу тихий разговор, от
которого сердце начинает биться сильно и редко:
— На Ладоге был?
Ест и молча кивает Г риша.
— Ну и что?
— То самое.
— А на Званке?
Ест. Молчит. Был на Званке.
И смотрят друг другу в лицо ленинградцы. Это —
первая ночь ленинградской блокады.
Я вижу вымпел с запиской, летящей через борт моего
самолета,— так мы спасали людей, которые были увере­
ны, что они находятся в окружении, и ошибались.
Я вижу первую могилу, которую мы украсили желез­
ными цветами из стабилизаторов и снарядов и над кото­
рой проносились как можно ниже, возвращаясь домой
после боевых полетов.
И снова озеро встает передо мной — то самое озеро,
в сонной утренней рамке которого последним виденьем
явилась прежняя жизнь. Теперь оно сумрачно, хмуро.
Тускло блестит, точно налитая вровень с берегами, вода,
сизый дым ползет по ее туманному зеркалу. Это горит
подожженный немцами лес.
Вечерами мы выходим из подземного блиндажа на
склоне горы. Катера стоят под ракитами, мы мчимся
среди брызг, плеска и пены по темной воде. Из стены
леса, как огромные морские птицы, выплывают навстречу
нам самолеты. Это — озеро Л., наша третья и четвертая
база.
Я вижу многое. Но все, что я вижу, как бы проходит
передо мной на фоне карты, которая каждый день от­
крывается под крыльями моего самолета,— карты с ло­
мающимися линиями фронта, с разливающейся все шире
черной волной германского наступления.
Каждый день в часть прибывали новые летчики, все
больше из ГВФ : с одними я работал еще на Севере, с
другими — на Дальнем Востоке. Это были опытные пи­
лоты, многие первого и второго класса, а трое даже
525