Page 530 - Два капитана

«миллионеры», то есть налетавшие более миллиона кило­
метров, и забавно было наблюдать, с какими смешными
ошибками становились военными эти штатские люди. Об
этом мы говорили часто, очень часто — и в столовой, и
на дому, в землянке, где мы жили втроем: я с Лури и
техник. Может быть, мы говорили об этом так часто
потому, что молчаливо условились не говорить о «дру­
гом». О «другом» за нас говорили газеты.
В августе я с экипажем был переброшен в распоря­
жение ВВС Южного фронта.
Ночь была темная, «раменская», как назвал ее Лури.
Моросил дождь, очень мелкий, переходивший в черно­
белый туман, неподвижно стоявший над водою. Темно —
хоть выколи глаз! Я бы не нашел катера, если бы техник
не помигал нам фонариком, догадавшись, что я заблу­
дился.
Полковник подозвал меня, и мы немного постояли
молча — в темноте мне чуть видно было его энергичное,
с коротким, вздернутым носом, еще совсем молодое лицо.
Говорить было, в сущности, не о чем. Но он все-таки
спросил, взял ли я сабы (светящиеся бомбы). Я ответил,
что взял. О сабах он спросил из вежливости, потому что
на последнем разборе полетов я доказывал, что сабы во
много раз увеличивают точность ночного бомбометания.
...Очевидно, Лури был не в духе, иначе он не настрр-
ился бы на эту унылую румынскую станцию. Я вспом­
нил, как он проснулся и не узнал меня, когда я разбу­
дил его перед полетом. У него было усталое лицо, и,
садясь на койке, он не сказал своей любимой цитаты из
«Ваших крыльев»: «Если вы переутомлены, лучше не
летайте, пока не отдохнете...»
От самого побережья прожектора устроили за нами
световую погоню; их туманные блики то возникали, to
расплывались в молочной бездне над нами. Это было
еще полбеды. Мы шли в снегопаде, снег задувал в щит.
Теперь Лури ловит Констанцу, и черт знает какую
ерунду передает эта самая Констанца! Посвистываешь и
думаешь, а вокруг вырастают и клубятся темные горы.
Думаешь и посвистываешь, а горы нужно обходить, а под
нижней кромкой облаков не пройдешь — снегопад, леде­
неет машина. Посвистываешь и думаешь: «Вот видишь, а
ты сердилась, что я ничего не пишу тебе о полетах»..
526