Page 2 - Белый пароход

Но такова оказалась судьба этой книги. Новые главы — интегрированная повесть к роману —
«Белое облако Чингисхана». Хотелось бы, чтобы читатели сами рассудили, стоило ли автору так
долго мучиться, так долго держать в тени от недремлющего идеологического ока задуманные
главы.
Как бы то ни было книга теперь в полном составе. Какое-то время в новых переизданиях
интегрированная повесть будет соседствовать с прежним названием романа «И дольше века
длится день» и в скобках («Белое облако Чингисхана»). Этот сопроводительный подзаголовок,
думаю, со временем исчерпает свое назначение.
А пока до новых встреч, дорогие читатели. Не взыщите…
Чингиз Айтматов
Москва, сентябрь 1990 г.
От автора

Общеизвестно: трудолюбие — одно из непременных мерил достоинства человека.
В этом смысле Едигей Жангельдин, Буранный Едигей, так еще называют его знающие люди,
поистине настоящий труженик. Он один из тех, на которых, как говорится, земля держится. Он
связан со своей эпохой, насколько я могу полагать, наикрепчайшим образом, и в том его
сущность — он сын своего времени.
Именно поэтому для меня было важно, обращаясь к проблемам, затронутым в романе, увидеть
мир через его судьбу — фронтовика, железнодорожного рабочего. И я попытался это сделать в
доступной мне мере. Образ Буранного Едигея — это мое отношение к коренному принципу
социалистического реализма, главным обьектом исследования которого был и остается человек
труда.
Однако я далек от абсолютизации самого понятия «труженик» лишь потому, что он «простой,
натура-льный человек», усердно пашет землю или пасет скот. В столкновении вечного и
текущего в жизни человек-труженик интересен и важен настолько, насколько он личность,
насколько богат его духовный мир, насколько сконцентрировано в нем его время. Вот я и
пытался поставить Буранного Едигея в центр современного мне миропорядка, в центр волнующих
меня проблем.
Буранный Едигей не только труженик от природы и по роду занятий. Он человек
трудолюбивой души. Человек трудолюбивой души будет задавать себе вопросы, на которые у
других всегда есть готовый ответ, поэтому они лениво делают какое-то дело, даже когда делают
его хорошо, и живут, только потребляя.
Людей же трудолюбивой души будто соединяет некое братство — они всегда способны
отличить один другого и понять, а если не понять, то задуматься. Наше время дает им столько
пищи для размышлений, как никакое не давало никогда. Цепочка человеческой памяти уже
тянется с Земли в космос.
Должно быть, самое трагическое противоречие конца XX века заключается в беспредельности
человеческого гения и невозможности реализовать его из-за политических, идеологических,
расовых барьеров, порожденных империализмом.
В условиях сегодняшнего дня, когда не просто появляются технические возможности для
стабильного выхода в космос, но когда экономические и экологические нужды человечества
властно требуют осуществления этой возможности, разжигание розни между народами,
растрачивание материальных ресурсов и мозговой энергии на гонку вооружений есть самое
чудовищное из преступлений против человека.
Только разрядка международной напряженности может считаться прогрессивной политикой
сегодня. Более ответственной задачи на свете нет.
Если человечество не научится жить в мире, оно погибнет.