Page 17 - Собранние сочинений

Аграфена Кондратьевна . Из винной конторы. (Пьет.)
Устинья Наумовна . Ведрами, чай?
Аграфена Кондратьевна . Ведрами. Что уж по малости-то, напасешься ль? У нас ведь
расход большой.
Устинья Наумовна . Что говорить, матушка, что говорить! Ну, уж хлопотала, хлопотала
я для тебя, Аграфена Кондратьевна, гранила, гранила мостовую-то, да уж и выкопала жениха:
ахнете, бралиянтовые, да и только.
Аграфена Кондратьевна . Насилу-то умное словцо вымолвила.
Устинья Наумовна . Благородного происхождения и значительный человек; такой
вельможа, что вы и во сне не видывали.
Аграфена Кондратьевна . Видно, уж попросить у Самсона Силыча тебе парочку
арабчиков.
Устинья Наумовна . Ничего, жемчужная, возьму. И крестьяне есть, и орген на шее, а
умен как, просто тебе истукан золотой.
Аграфена Кондратьевна . Ты бы, Устинья Наумовна, вперед доложила, что за
дочерью-то у нас не горы, мол, золотые.
Устинья Наумовна . Да у него своих девать некуды.
Аграфена Кондратьевна . Хорошо бы это, уж и больно хорошо; только вот что,
Устинья Наумовна, сама ты, мать, посуди, что я буду с благородным-то зятем делать! Я и
слова-то сказать с ним не умею, словно в лесу.
Устинья Наумовна . Оно точно, жемчужная, дико сначала-то, ну, а потом привыкнешь,
обойдетесь как-нибудь. Да вот с Самсон Силычем надо потолковать, может, он его и знает,
этого человека-то.

Явление восьмое

Те же и Рисположенский.
Рисположенский (входя) . А я к вам, матушка Аграфена Кондратьевна. Толконулся
было к Самсону Силычу, да занят, вижу; так я думаю: зайду, мол, я к Аграфене Кондратьевне.
Что это, водочка у вас? Я, Аграфена Кондратьевна, рюмочку выпью. (Пьет.)
Аграфена Кондратьевна . Кушай, батюшко, на здоровье! Садиться милости просим;
как живете-можете?
Рисположенский . Какое уж наше житье! Так, небо коптим, Аграфена Кондратьевна!
Сами знаете: семейство большое, делишки маленькие. А не ропщу, роптать грех, Аграфена
Кондратьевна.
Аграфена Кондратьевна . Уж это, батюшко последнее дело.
Рисположенский . Кто ропщет, значит, тот богу противится, Аграфена Кондратьевна.
Вот какая была история…
Аграфена Кондратьевна . Как тебя звать-то, батюшко? Я все позабываю.
Рисположенский . Сысой Псоич, матушка Аграфена Кондратьевна.
Устинья Наумовна . Как же это так: Псович, серебряный? По-каковски же это?
Рисположенский . Не умею вам сказать доподлинно; отца звали Псой — ну, стало быть,
я Псоич и выхожу.
Устинья Наумовна . А Псович, так Псович; что ж, это ничего, и хуже бывает,
бралиянтовый.
Аграфена Кондратьевна . Так какую же ты, Сысой Псович, историю-то хотел
рассказать?
Рисположенский . Так вот, матушка Аграфена Кондратьевна, была история: не то чтобы
притча али сказка какая, а истинное происшествие. Я, Аграфена Кондратьевна, рюмочку
выпью. (Пьет.)
Аграфена Кондратьевна . Кушай, батюшко, кушай.
Рисположенский (садится) . Жил старец, маститый старец… Вот уж я, матушка, забыл