Page 171 - Собранние сочинений

родная дочь!..
Пелагея Егоровна . Кабы не родная, так я бы не плакала и не убивалася, не надрывалось
бы мое сердце на ее на слезы.
Митя . Чем плакать-то, не отдавали б лучше. За что девичий век заедаете, в кабалу
отдаете? Нешто это не грех? Ведь, чай, вам за нее надоть будет Богу ответ дать.
Пелагея Егоровна . Знаю я, все знаю, да говорю ж я тебе, что не моя воля. Что ты
пристал ко мне? Мне и без тебя тошно, а ты еще меня расстроиваешь. А ты бы, Митя, пожалел
меня!
Митя . Оно так-с, Пелагея Егоровна, да не переносно мне это горе-то; может, тяжельше,
чем вам. Я такую в вас веру, Пелагея Егоровна, взял, что все равно как матушке родной
откроюсь. (Утирает глаза платком.) Вечор-то, как у вас вечеринка-то была… (Слезы
мешают говорить.)
Пелагея Егоровна . Ну, ну, говори, говори…
Митя . Ну, вот и столковались мы с ней в потемочках, чтобы идти нам с ней к вам,
матушка, да к Гордею Карпычу, просить вас низменно: благословите, дескать, нас, а нам уж
друг без друга не жить (утирает слезы) ; а нынче вдруг поутру слышу… опустились мои
рученьки!..
Пелагея Егоровна . Что ты?!
Митя . Вот перед истинным, Пелагея Егоровна.
Пелагея Егоровна . Ах ты сердешный! Экой ты горький паренек-то, как я на тебя
посмотрю!
Входит Любовь Гордеевна.

Явление шестое

Те же и Любовь Гордеевна.
Пелагея Егоровна . Вот, Любушка, Митя проститься пришел: он едет от нас к матушке
к своей.
Митя (кланяется). Прощайте, Любовь Гордеевна!.. Не поминайте лихом!
Любовь Гордеевна . Прощай, Митя! (Кланяется.)
Пелагея Егоровна . Поцелуйтесь на прощанье-то, ведь, может, не приведет Бог и
свидеться… да… что ж такое!
Митя и Любовь Гордеевна целуются; она садится на диван и плачет; Митя тоже
плачет.
Будет будет вам плакать-то! Вы меня с ума сведете!
Митя . Эх, пропадай моя голова! Уж была не была! (Подходит к Пелагее Егоровне.)
Пелагея Егоровна, жаль вам дочь отдавать за старого, аль нет?
Пелагея Егоровна . Кабы не жаль, так бы я не плакала.
Митя . Прикажете говорить, Пелагея Егоровна?
Пелагея Егоровна . Говори.
Митя . Вот моя речь какая: соберите-ка вы ее да оденьте потеплее ужотко. Пусть выйдет
потихоньку: посажу я ее в саночки-самокаточки — да и был таков! Не видать тогда ее старому,
как ушей своих, а моей голове заодно уж погибать! Увезу ее к матушке — да и повенчаемся.
Эх! дайте душе простор — разгуляться хочет! По крайности, коли придется и в ответ идти, так
уж то буду знать, что потешился.
Пелагея Егоровна . Что ты, что ты, беспутный!
Любовь Гордеевна . Что ты, Митя, выдумал!
Митя . Стало не любишь? Аль разлюбила?
Любовь Гордеевна . Да ты говоришь-то что-то страшно!
Пелагея Егоровна . Что ты, беспутный, выдумал-то! Да кто ж это посмеет такой грех на
душу взять… да… опомнись… что ты!
Митя . Ведь я говорю: коли жаль; а коли не жаль, так отдавайте за Африкана Савича,