Page 173 - Собранние сочинений

Любовь Гордеевна . Говорите.
Коршунов . Хорошо-с. Вот начнем хоть с этого. Молодой разве оценит, что вы его
полюбите, а? Молодого-то ведь всякая полюбит, ему это не в диковинку, а старику-то дорого.
Старик-то за любовь и подарочком, и тем, и сем, и золотом, и бархатом — и не знает, чем
утешить. (Целует у нее руки.) А в Москве хороших вещей в магазинах много, есть что
подарить. Так вот старика-то и хорошо полюбить… Вот вам раз… А то вот еще что бывает с
молодым-то мужем да с хорошим-то: ведь они народ ветреный, — глядишь, и приволокнется
за кем-нибудь на стороне, либо в него какая-нибудь сударынька влюбится, а жена-то сохни…
Пойдут попреки да ревность… А что такое ревность, а? хе… хе… хе… Знаете ли вы,
сударыня, что такое ревность?
Любовь Гордеевна . Нет, не знаю.
Коршунов . А я знаю… Это не то, что иголкой пальчик уколоть, — гораздо побольнее
будет. Ведь она, проклятая, сушит человека. От ревности-то режут друг друга, мышьяком
отравляются! (Смеется судорожно и с кашлем.) А в старика-то кто влюбится? Стало быть,
жене-то и покойно. Да еще вот что скажу вам, драгоценная моя барышня: молодые-то
загуливать любят, веселости, да развлечения, да дебоши разные, а жена-то сиди дома, жди его
до полуночи. А приедет-то пьяненький, заломается, заважничает. А старик-то все подле жены
так и будет сидеть; умирать будет — прочь не отойдет. Да все бы в глазки глядел, да все бы
ласкал, да ручки бы целовал… (Целует.) Вот так.
Любовь Гордеевна . А вас та жена… покойная любила?
Коршунов (смотрит на нее пристально). А вам, сударыня, зачем это?
Любовь Гордеевна . Так, хотелось знать.
Коршунов . Знать хотелось?.. (Встает.) Нет, не любила, да и я не любил ее. Она и не
стоила того, чтоб ее любить-то. Я ее взял бедную, нищую, за красоту только за одну; все
семейство призрел; спас отца из ямы; она у меня в золоте ходила.
Любовь Гордеевна . Любви золотом не купишь.
Коршунов . Люби не люби, да почаще взглядывай. Им, видишь ты, деньги нужны были,
нечем было жить: я давал, не отказывал; а мне вот нужно, чтоб меня любили. Что ж, я волен
этого требовать или нет? Я ведь за то деньги платил. На меня грех пожаловаться: кого я
полюблю — тому хорошо жить на свете; а уж кого не полюблю, так не пеняй! (Разгорячаясь,
ходит.) Да, я враг тому человеку, уж лучше беги с моих глаз долой: я словом да взглядом,
пуще чем делом, доеду; я проходу… отдыху не дам человеку… я… (Останавливается и
хохочет.) А вы и в самом деле подумали, что я такой злой?.. хе… хе… Это я нарочно, так
шучу! Я простой, я добрый старик… А уж вас-то я буду на руках носить (припевает), в
люлечке качать, приговаривать… (Целует у ней руки.)
Гордей Карпыч входит.

Явление восьмое

Любовь Гордеевна, Коршунов и Гордей Карпыч.
Гордей Карпыч . А, вот где зятюшка-то! А мы тебя ищем. Мы уж там за шампанею
принялись. Пойдем-ка к гостям, у нас без тебя и пир не в пир.
Коршунов . Мне и здесь хорошо.
Гордей Карпыч . Ну, так мы велим сюда подать, да здесь, значит, с тобой и разопьем.
(Подходит к двери.) Эй малой! дай сюда вина! На серебряном подносе. (Садится.) Ну,
зятюшка, что скажешь?
Коршунов . Ничего.
Гордей Карпыч . Как ничего?
Коршунов . Так ничего.
Гордей Карпыч . Нет-таки, однако? (Смотрит на него.) Можешь ты меня теперь
понимать?
Коршунов . Как не понимать.