Page 94 - Собранние сочинений

Марья Андреевна и Мерич.
Марья Андреевна . Как я рада! Как я ждала тебя, Владимир!
Мерич . Мы одни?
Марья Андреевна . Одни.
Мерич целует ее.
Ах, сколько передумала я, перечувствовала со вчерашнего дня — ты не поверишь. Мне
хочется пересказать тебе это поскорей, поскорей — я боюсь забыть.
Мерич . Что же такое ты перечувствовала?
Марья Андреевна . Ты, может быть, будешь смеяться — смейся, пожалуй. Пойдем
сядем к окну, оттуда видно будет, как маменька пойдет.
Мерич . А ты меня поцелуешь еще разик?
Марья Андреевна . Хоть десять раз, только поговорим немножко о моем положении.
Мерич . Ну, поговорим. Что же ты мне будешь рассказывать?
Марья Андреевна . Я тебе хотела много, много сказать. Вчерашнее наше свидание так
было коротко, так много я думала о тебе вчера вечером, ночью, нынче поутру… а теперь я так
взволнована: мне кажется, я уж рее позабыла.
Мерич . Ну и хорошо, что позабыла.
Марья Андреевна . Ах, вообрази, Владимир! Вчера вдруг явился какой-то урод,
говорил об музыке, об Литературе, хотел мне конфект привезть. Каково было мое положение!
Препротивный! Маменька за ним ухаживает… Да ты меня не слушаешь!..
Мерич . Я гляжу на твои глазки. Какие они у тебя хорошенькие. Так и хочется
поцеловать. Я помню другие такие глазки… Она умерла… Бедная женщина! Ну, да что
толковать о прошедшем: будем пользоваться настоящим. Ах, Мери, много я пережил… Я
боюсь, хватит ли у меня сил, чтоб отвечать твоей детской любви. Если б я встретил тебя,
Мери, года два тому назад!..
Марья Андреевна . Да ты выслушай, ради бога.
Мерич . Хорошо, хорошо — слушаю.
Марья Андреевна . Приехал этот Беневоленский. Он груб, необразован — просто ужас!
Мерич . Мери! Ведь это скучная материя. Зачем нам на эти пустяки терять драгоценное
время?
Марья Андреевна . Да как же мне быть с этим Беневоленским? Я просто его боюсь.
Мерич . Стоит об этом думать! Тебе что за дело до этого Беневоленского?
Марья Андреевна . А маменька-то? Как же мне быть с маменькой-то? Ах, Владимир, ты
многого не знаешь и не хочешь слушать.
Мерич . Что мне знать! Я знаю только одно, что ты меня любишь; а если ты меня
любишь, то я не думаю, чтоб ты пошла за Беневоленского.
Марья Андреевна . Но все-таки я в очень неловком положении. Посоветуй, что мне
делать.
Мерич целует ее в плечо.
Ах, Владимир, кабы ты знал, как мне тяжело, а ты все с нежностями!
Мерич . Ах, боже мой, Мери, я люблю тебя! Я рад случаю, что застал тебя одну, а ты мне
рассказываешь про маменьку, про женихов каких-то; да какое мне дело до них? (Целует
опять в плечо.)
Марья Андреевна (уклоняется от него) . Тебе, кажется, и до меня нет никакого дела,
потому что ты не хочешь войти в мое положение. Бог с тобой!
Мерич . Ты сердишься… И это любовь!
Марья Андреевна . А это любовь, что ты меня слушать не хочешь? (Плачет.)
Мерич . Вот и слезы! Раненько! (Садится на стул.) Впрочем, я так и думал! Это уж
обыкновенная история! Вот любовь-то ваша! Сначала признания, страстность, а потом —
либо папенька, либо маменька, или там жених какой-нибудь. (Молчание.)
Марья Андреевна . Владимир! Ты сердишься?
Мерич . Нет, я уж привык к этому. И тебе не жаль меня, Мери? Я уж и так измучен