Page 97 - Собранние сочинений

хлопотать стану. Это дело еще можно исправить. Мне, говорит, Марья Андревна очень
нравится; мне, говорит, лучше и не надо; узнай, как их расположение, а я, говорит, хоть сейчас
готов.
Анна Петровна . Что ж вы до сих пор молчали?
Добротворский . Извините, сударыня, совсем из ума вон, а теперь вот к слову пришлось,
и сказал.
Анна Петровна . Слышишь, Машенька!
Марья Андреевна . Что такое?
Анна Петровна . Ты Максиму Дорофеичу очень понравилась.
Марья Андреевна . Очень рада.
Анна Петровна . Ну, и слава богу, что рада; он предложение делает.
Марья Андреевна . Ни за что на свете!
Анна Петровна . Ты никак с ума сошла, как я погляжу на тебя. Разве ты не видишь, что
нам теперь больше делать нечего; не по миру же нам итти.
Марья Андреевна . Лучше, маменька, и не говорите про Беневоленского, я про него и
слышать не хочу.
Анна Петровна . Что ты! Что ты! Ты опомнись — ведь не десятки женихов-то у тебя,
выбирать-то не из кого; не сотни тысяч за тобой, чтоб такими женихами брезгать: такого-то
жениха нам с тобою и не дождаться.
Марья Андреевна . Ради бога, маменька, не говорите мне про Беневоленского.
Анна Петровна . Ты дура совсем, я вижу. Да что с ней толковать, у нее еще все ветер в
голове; она и сама не знает, что говорит… Неужто ее глупости слушать? Скажите, Платон
Маркыч, Максиму Дорофеичу, что мы очень рады, чтобы он формальное предложение сделал.
Добротворский . Хорошо, сударыня, нынче же скажу.
Марья Андреевна (быстро встает со стула) . Что вы делаете! Платон Маркыч, не
ходите к Беневоленскому! Он мне не нравится, он мне противен!.. Я не пойду за него ни за
какие сокровища!
Анна Петровна . Что вы ее слушаете, все вздор болтает! Я уж и не знаю, какой дрянью у
ней голова-то набита. Делайте, как я вам говорю, что ее слушать; она еще одумается двадцать
раз.
Марья Андреевна . Я не стану ничего говорить; делайте, что хотите, только я не пойду
за Беневоленского.
Анна Петровна . Ты не пойдешь?
Марья Андреевна . Не пойду.
Анна Петровна . А мне кажется, что это только каприз у тебя; только, чтоб матери
напротив что-нибудь сделать. Тебе меня только расстроить хочется. А ты пожалей меня на
старости лет; ты видишь, я и так насилу ноги таскаю. Я женщина сырая, а тут этакой удар —
последнее состояние отнимают! Вот, говорят, в сенат надо жалобу подать, а кто напишет-то…
Мы, что ли, с тобой? Так мы и аза в глаза не знаем. Коли Максим Дорофеич не возьмется, так
ведь мы нищие будем, понимаешь ли ты это? А что ему за радость браться за дело, коли ты от
него свою физиономию-то отворачиваешь. Коли ты об себе-то не хочешь подумать, так ты
хоть мать-то пожалей. Куда я денусь, на старости лет — я женщина слабая, сырая, уж и теперь
насилу ноги таскаю. В кухарки мне, что ли, итти?
Марья Андреевна . Господи! Что ж мне делать!
Анна Петровна . Матери послушайся.
Добротворский . Маменьки надо послушаться, матушка барышня.
Марья Андреевна . Нет, что хотите со мною делайте, я не могу!
Добротворский . Переломите себя как-нибудь.
Марья Андреевна . Не могу, не могу, не могу!..
Анна Петровна . Оставьте ее, Платон Маркыч! Бог с ней!.. Каково мне, Платон Маркыч,
это видеть, матери-то, старухе-то! (Плачет.) Батюшки! Где платок-то! Так и есть — потеряла
в городе, еще и с деньгами… Одно к одному. А! Да гори все прахом — ничего мне не нужно,