Page 99 - Собранние сочинений

Анна Петровна . Что такое? Что я вам сделала?
Хорькова . Я хоть необразованная женщина, а над собой смеяться не позволю. Вы тогда
меня обнадежили. Я, разумеется, прихожу домой, говорю: «Миша, друг мой, Анна Петровна
согласна; открой, говорю, друг мой, свои мысли Марье Андревне», — а та ему напрямки
отказала! Приходит такой расстроенный. «Нет, говорит, мне, маменька, счастия в моей жизни;
вы, говорит, меня обманули». — «Я, говорю, мой друг, никогда обманщицей не была, а если
нами пренебрегают, так нечего тебе, говорю, беспокоиться — ты, с твоим образованием,
всегда найдешь себе невесту не хуже Марьи Андреевны… А уж я не утерплю, пусть меня
ругают, я все-таки пойду отчитаю Анне Петровне».
Анна Петровна . Что ж делать-то мне? Ее воля, я ее принуждать не могу.
Хорькова . Это, Анна Петровна, просто насмешка; я так это за насмешку и принимаю.
Анна Петровна . Да помилуйте, матушка, какая же это насмешка?
Хорькова . Насмешка, насмешка! Вам просто хотелось из меня перед сыном дуру
сделать. Я хоть и необразованная женщина, а понимаю…
Анна Петровна . Что вы тут понимаете! Нечего вам тут понимать-то.
Хорькова . Ну, уж не говорите, пожалуйста… Знаем мы кой-что. У вас теперь какой-то
богатый жених на примете, так вы другими-то и брезгуете. Только вы поторопитесь, Анна
Петровна, я вам советую, а то чтобы разговору какого не было.
Анна Петровна . Какого разговору? Что вы, ссориться, что ли, со мной пришли, Арина
Егоровна?
Хорькова . Уж там, матушка, как хотите, принимайте: я сама вами кругом обижена. Что
я не знаю, про то говорить не стану, а что знаю, про то напрямки отпечатаю. Люди ложь, и мы
то ж.
Анна Петровна . Язык-то без костей, говорить все можно, только слушать-то нечего.
Хорькова . Слушай не слушай, как кому угодно, а уж коли говорят, так, значит,
что-нибудь есть.
Анна Петровна . Кто говорит и что говорит? Кому нужно про меня говорить
что-нибудь?
Хорькова . Не про вас и речь, а про Марью Андревну; а то горда уж очень она у вас, вот
теперь гордости-то поубудет. Нам-то отказали, а этот-то ваш богатый жених как бы сам не
отказался, коли прослышит что-нибудь.
Анна Петровна . Да что вы, Арина Егоровна, рехнулись, должно быть! Да кто же смеет
что-нибудь сказать про мою Машеньку?
Хорькова . Ах, матушка, никому рта не зажмешь; всякий волен говорить, на то язык дан.
Анна Петровна . Что ж это такое! Вот послушайте, Платон Маркыч, еще тут сплетни
какие-то распустили про Машеньку! На что это похоже!
Добротворский . На всякое чиханье, сударыня, не наздравствуешься. Слушать-то не
приходится.
Анна Петровна (Добротворскому) . Да что же, можно сказать про мою Машеньку,
скажите на милость.
Хорькова . Уж известно что! Зачем к вам Мерич каждый день ходит? Ведь соседи видят
— скрыть нельзя. И при вас и без вас бывает. Вы-то, может быть, еще и сами всего не знаете. Я
необразованная женщина, да не позволила бы этого своей дочери. Мне сын говорит, что его ни
в один порядочный дом не пускают за его пошлости. Своими глазами видела, как он от вас из
саду крадется, точно вор какой.
Анна Петровна . Что же это, господи! Вот что значит без мужчины-то в доме — всякий
и сочиняет, что ему в голову придет. Вот дело-то женское какое. Пожалейте вы меня, Арина
Егоровна! Я женщина слабая, сырая, что вы меня расстраиваете, как вам не грех!
Хорькова . Снявши-то голову, по волосам не плачут. Сами виноваты, что допустили до
этого. Теперь вот ищите-ка женихов: не всякий-то польстится. Хоть бы вы и согласны были, а
уж я теперь своему Мише не позволю. Нет, покорно вас благодарю!
Анна Петровна . Да мы ни в Мише, ни в вас не нуждаемся! Эка важная партия!