Page 144 - Когда я буду морем. Виктория Ц.

не было дело до ее национальности. Ну обозвали пару
раз сварливые тетки в автобусе, ну шпыняла ее вечно
злая вахтерша в общаге, но она на всех орала — и на
якутов, и на армян, и даже на кубинцев, даром что ино-
странцы. Костик вообще сначала думал, что Лея кита-
янка. Ему было все равно. И бабушка у него добрая. Она
была совсем не против, когда они приходили, кормила
обедами и смешно расспрашивала Лею про «ваши обы-
чаи».
Костик. Теплая волна затопила сердце. Она скажет
родителям вечером, а там будь что будет.
— Пап, что это?
Машина свернула на Сахалинскую, и Лея с удивле-
нием разглядывала знакомую с детства улицу. Обрывки
рваной бумаги кружатся в пыльном вихре, выщерблен-
ные обочины тротуаров густо усеяны окурками, вдоль
дороги выстроилась длинная вереница людей.
Вот мужчина держит в руках магнитофон, переки-
нутый черный провод болтается на толстой шее, рядом
грудой свалены кассеты. Немного поодаль чинно сидит
старушка в белом платочке, на стоящей рядом короб-
ке рядами стоят консервы. Вот тетка выкладывает из
клетчатого баула турецкие свитера с вышивкой. Рядом
стоит похожая на учительницу худая женщина, у ее ног
на газете разложены книги. Спина женщины выпрям-
лена, будто она проглотила указку, на лице презритель-
ная улыбка, взгляд скользит поверх толпы. Между рядов
по-хозяйски прохаживаются коротко стриженные пар-
ни в кожаных куртках.
Папа крутит руль, поясняет:
— Рынок, его в народе называют «дорогой жизни».
— В центре города?
Он пожимает плечами:
— Сейчас все торгуют. Перестройка! Зато все что хо-
чешь можно купить, даже сникерсы.

142