Page 663 - И жили люди на краю

660
тянулись к жилью. Вот и к Славкиному дому повадился ходить
рыжевато-серый, со злыми жёлтыми глазами. Если даже кто
находился в квартире, а форточка была открыта, кот залезал
совершенно бесшумно и что-нибудь утаскивал. Славке удалось
накинуть на него сетку, а уж затем вместе с куском мяса, в
который вцепился воришка, переселить в мешок.
– Пашка, вон камень. Закрой трубу с того конца. Но чтоб
дырочка осталась и свет был.
Пашка прикрыл камнем отверстие, ещё не понимая, что
Славка задумал. А Матюхин противоположный конец трубы
обтянул мешком, подталкивая кота ногой.
– Ну иди, иди.
И кот шмыгнул в трубу. Замер, видимо, прикидывая, куда
это попал. И бросился на свет.
– Закрывай совсем! Чтоб темно было, – раскомандовался
Славка. – Игорь, возьми ветку, постучи по трубе вон там! Сейчас
он попятится, я свет от себя впустил...
Игорь постучал ивовым прутом и услышал в трубе
шуршание.
– О, как шомпол чистит! – воскликнул Славка.
Кот два раза прошёл в трубе вперед и обратно. Игорь
отшвырнул ивовый прут, заявив:
– Хоть он и самурайский, но зачем так?
– Ну, Славка... ерунду ты затеял, – Пашка открыл отверстие
в трубе. – Мы что, фашисты? – он со злостью метнул камень с
обрыва в ручей.
Кот вылетел из трубы чёрный, как ворона, и сиганул в лес.
Пушку установили на краю обрыва; самой главной частью
её был почти метровый деревянный боёк, отшлифованный
стёклышками и натёртый свечкой, чтобы хорошо скользил в
стволе. Основание бойка охватывала толстая красная резина
– оттягивали её пацанов пять или шесть, а в это время Пашка или